Только сейчас я понял то, что ускользнуло от меня с самого начала. И что все меняло.
Винка любила женщин. Во всяком случае, Винка любила одну женщину. Алексис. Во Франции это имя главным образом мужское, а в англосаксонских странах – женское. Догадка потрясла меня настолько, что я даже задумался, а не заведет ли она меня в очередной тупик.
Тут зазвонил домофон. Решив, что это отец, я нажал на кнопку дистанционного управления, открыл ворота и вышел на террасу его встречать. Но вместо Ришара столкнулся носом к носу с худощавым юношей с тонкими чертами лица и удивительно ясными глазами.
– Я Корентен Мерье, помощник месье Пьянелли, – отрекомендовался он, стянув с головы велошлем и тряхнув огненно-рыжей шевелюрой.
Затем он приставил к стене чудной бамбуковый велосипед с кожаным седлом на пружинах.
– Мои самые искренние соболезнования! – сказал он, состроив скорбную мину, которую скрывала густая борода, совсем не подходившая его юному лицу.
Я пригласил его в дом на чашку кофе.
– С удовольствием, если кофе у вас не в капсулах.
Юноша прошел вслед за мной на кухню и стал рассматривать стоявший рядом с кофеваркой пакет с арабикой, постукивая пальцами по картонному конверту, который прижимал к груди.
– У меня есть для вас информация!
Пока я готовил нам кофе, Корентен Мерье присел на один из табуретов и достал пачку документов с какими-то пометками. Поставив перед ним чашку, я заметил торчащий из его сумки свежий номер «Нис-Матен». С фотографией прибрежной тропы и подписью по диагонали: «СТРАХ НАД ГОРОДОМ».
– Я тут собрал любопытную информацию по финансированию лицея, для меня это было плевое дело, – похвалился он.
Я сел напротив и, кивнув, попросил его продолжать.
– Вы правы: финансирование строительных работ в Сент-Экзе напрямую связано со значительным, сколь и неожиданным пожертвованием, которое лицей получил совсем недавно.
– Что значит – совсем недавно?
– В самом начале года.
Через несколько дней после смерти Франсиса.
– И кто же сделал это пожертвование? Родственники Винки Рокуэлл?
Мне вдруг пришло в голову, что Аластер Рокуэлл, дед Винки, так и не смирившись с исчезновением внучки, решил устроить своего рода вендетту post mortem[165].
– А вот и нет, – ответил Мерье, кладя сахар себе в кофе.
– Кто же тогда?
Юный хипстер заглянул в свои записи.
– За всем этим стоит американский культурный фонд «Хатчинсон и Девилль».
Пока что это мне ни о чем не говорило. Между тем Мерье залпом допил свой кофе.
– Судя по названию, этот фонд содержится на средства двух семейств. Хатчинсоны и Девилли сколотили себе состояние в Калифорнии после войны, создав брокерскую фирму, у которой сегодня сотни филиалов по всему американскому континенту.