Аргеной думал. Информация явно понравилась ему.
— Иргил нас не очень-то жалует, — пробормотал он. — Да, крупномасштабную операцию лучше не затевать. Сделайте все сами — быстро, чисто и без лишних жертв. Если Ланс опять начнет трезвонить мне со своим нытьем, я тебя уничтожу. Все понял?
— Так точно, — кивнул Ирцарио. — Как поступим с пленными?
— Двадцать штук?
— Да.
— Я распоряжусь, чтобы их забрали. Отправь свои координаты, корабль прилетит в три «скачка». Конец связи.
Экран погас. Ирцарио перевел сверкающий взгляд на Фенира.
— Ну вот, видишь? «Торчим тут без толку!»
— Двадцать штук? — переспросил Фенир.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Ирцарио. — Кому какое дело.
— Ты ведь ее даже не пытал. А она явно знает больше остальных.
— Ни черта она не знает.
— Это она тебе сказала?
— Слушай, заткнись, а? — сжал кулаки Ирцарио. — Я пока еще старше тебя по званию. Так что делай, как я говорю. Двадцать узоргов.
Фенир пожал плечами. Он слишком устал, чтобы спорить с Ирцарио. Девушка с темными волосами сидела в каюте Ирцарио, накрепко связанная, с кляпом во рту.
— Эй, начальник, мы тут уже два часа сидим! — крикнул Мазур, постучав по решетке кулаком.
Дежурный поднял взгляд от экрана компьютера, посмотрел на нарушителя спокойствия и вернулся к своим делам. Мазур, фыркнув, обернулся к товарищам по несчастью. Фарид и Лейст сидели рядом на скамейке, не проявляя никакого участия. Фарид грыз ногти и ритмично стучал ногами по полу.
— Успокойся, а? — поморщился Мазур. Его раздражал этот звук.
— Нам конец, — прошептал Фарид.
— Ничего нам не будет, хватит дрожать. Господи, как ты только в учебке не вздернулся!
Фарид отмахнулся, но стучать ногами перестал. Зато ногтям досталось вдвое больше. Мазура такой вариант вполне устроил, и он посмотрел на Лейста.
— Эй, дружище, ты как?
Лейст молчал. Он не трясся, не грыз ногти, даже, казалось, не дышал.
— Лейст! Эй, очнись! — Мазур потряс его за плечо.
Лейст качнулся на месте, будто неживой. Его взгляд блуждал где-то в другом месте — в недалеком прошлом.
Кровь была повсюду — на руках Лейста, на асфальте, на топоре, который они выбрали для своей грязной работы. Лейста трясла нервная дрожь. Он стоял над обезглавленным телом женщины-узорга и не мог поверить, что все, наконец, закончилось. Кровавый след тянулся по асфальту метров пятнадцать.
Фарид плакал где-то в отдалении, чуть ближе рвало Мазура. Лейст смотрел на топор, который держал в руке, и не мог найти никаких чувств у себя в сердце. «Должно быть, шок», — подумал он.
— Ну и живучая, тварь! — всхлипнул Фарид, подбадривая сам себя.