Но сил не хватало. И тогда на помощь подоспел Зимичев.
Через минуту все четверо стояли рядом, и Достанко говорил:
— Пропади она пропадом, эта сосулька. Идем вниз.
— Зачем же вниз? — удивился Шульгин. — Что мы, напрасно сюда поднимались?
Он забрался выше и медленно подобрался к ледяной глыбе. Взялся обеими руками и потянул на себя. Раздался резкий звук, будто открывали консервную банку, и льдина отвалилась и рухнула в снег.
— Ее тут оставлять нельзя, нужно скинуть во двор, — сказал Достанко.
Вдвоем они подтащили льдину к краю, посмотрели, нет ли кого внизу, и сбросили. Там ухнуло, прогрохотали осколки, и все затихло.
Когда вышли на улицу, Поярков восторженно сказал:
— Ну, ты дал! Герой дня! Я тебя за это сфотографирую! Я сделаю тебе лучший портрет! Ты же герой!
Шульгин посмотрел на него, улыбнулся и покачал головой. Хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и направился к дому.
Наполеоны растерянно провожали его взглядами. Нужно было как-то останавливать Шульгина, чем-то увлекать, чтобы не лопнул, не перестал существовать крохотный сосудик, образовавшийся между ними. Но запас возможностей кончился.
— Пусть идет, — наконец сказал Поярков. — Признаем, что удержать нам его не удалось.
— Заткнись! — рявкнул Достанко. — Что ты стоишь, Зима, — победа уходит!
Достанко и Зимичев бросились за Шульгиным.
Поярков остался один. Он не торопился бежать вдогонку. Ему нужно было обдумать, что произошло, ибо поступки Шульгина не вписывались ни в какие его представления о человеческом характере. Сначала не хотел идти на крышу. Потом пошел. Потом, оказавшись на миллиметр от смерти, не дрогнул, не побежал к лестнице. Довел дело до конца и тем самым показал пример истинной смелости…
Несколько секунд Поярков стоял неподвижно, не зная, как ему теперь поступить… Рядом на бетонном столбе покачнулся и скрипнул уличный фонарь. Прошуршал в водосточной трубе снег. За домом в переулке послышались голоса. Поярков оглянулся — никого. Но по коже все-таки побежали мурашки, и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее он пошел в ту же сторону, куда ушли ребята. Через минуту он уже мчался во весь дух.
Догнал лишь у перекрестка. Достанко упрашивал Шульгина остаться, приглашал в мороженицу — все напрасно. Что-то бубнил Зимичев.
— Вот и Юра тебя просит, — кивнул Достанко на запыхавшегося Пояркова.
— Правда, Серый, оставайся, — произнес Поярков.
Шульгин остановился, взглянул на Достанко, зевнул и продолжал свой путь.
Так ничего и не добившись, наполеоны отпустили его…