Почесывая высыхающее призвание, автор А робко усомнился в его истинности, хаотично рассказав супруге о губительных утяжелениях начала и конца и о хрупкости дополнительных миров, надолго тускнеющих после любых манипуляций. Однако женщина, охваченная приступом жизненной активности, не слушала автора А и разворачивала перед ним многоцветные перспективы. Автор А беззащитно улыбался в нежную бороду и деформировал под столом соломинку, вытащенную из хлебницы. Словесные конструкции, в которых он пытался закрепить сущность дополнительных миров, были слишком тяжелыми и с грохотом падали, не долетев до супруги. Продолжая поиски необходимых формулировок и ощущая ненависть к своему речевому центру, автор А лег спать на три часа раньше обычного. Ему снились не имеющие отношения к происходящему геометрические фигуры.
Новообразовавшийся коллега автора А был родом из Вятки и напоминал ватку. Развернув перед автором А одну из тетрадей, в которой основы дополнительных миров были скорректированы черной гелевой ручкой, он говорил долго и округло. Его словесные конструкции тоже были слишком тяжелыми, и автору А удалось поймать только некоторые из них. Он узнал, что одарен воображением и ему следует работать. Деловитый коллега прямо на обеденном столе препарировал три зафиксированных в тетради мира и вытянул слегка неровную цепочку истории из четвертого, чтобы дать автору А наглядный пример.
— Но лишние утяжеления для них опасны… — шепнул автор А.
— У них нет цели, — сказал коллега и отсек зубами край невесомого пирожного, надеясь смягчить кремом тщетно организованную ангелами простуду.
Напряжение, придававшее организму автора А необходимую твердость и гибкость, внезапно ослабло. Он уловил, как с яблочным стуком начинают опадать окружавшие его дополнительные миры. Представляется затруднительным установить, что конкретно вызвало этот процесс — незапланированное закрепление автора А в роли неудачливого писателя, вмешательство жующего коллеги в медленное вращение дополнительных галактик или внезапно обнаруженная бесцельность их существования. Вероятно, свою роль сыграла каждая из этих причин. Автор А безмолвно следил за разрушением упраздненных вселенных, которые оказались лишь кисловатыми плодами его плохо выдрессированного воображения. Он также чувствовал, как из него выдувается прозрачный, тяжелый пузырь ненависти к несостоявшемуся коллеге. Махровые тетради в тот же вечер были выкинуты в жужжащий мусоропровод. Наиболее живучие дополнительные миры еще некоторое время досаждали автору А, слепо кидаясь на него, как мотыльки на лампу, однако довольно скоро и они исчезли, уступив место непривычно шершавой действительности. Следует отметить, что тяжелый пузырь ненависти автора А еще долго преследовал ваткоподобного коллегу, плохо сказываясь на его здоровье.