Последующие события в жизни автора А были немногочисленны и неприятны. Удовлетворяя желание супруги обитать отдельно от смирных родителей, он поселился в вафельном окраинном доме, заполненном недорогими гражданами. Город растянулся цепочкой бессмысленных расстояний, которые следовало пережидать в подземном поезде. Затем жена автора А куда-то делась, и он остался наедине с необъяснимо низким потолком и тихой работой, связанной с цифрами. По вечерам автор А пил желтое пиво и слушал, как кто-то впечатывает в его потолок хорошо развитые ноги. В единственной оставшейся вселенной ему было неуютно и твердо. Он страдал от чувства преждевременной старости и незаполненности существования. В довершение всех мелких бед автора А посторонний кот ржавого окраса повадился оставлять на его балконе свои бежевые чурчхелы. О своем жизненном положении автору А хотелось говорить стихами, точнее, одной строчкой, которую он вынес из упорно закрывавшегося томика с расплывчатой сиренью на обложке: «Все высвистано, прособачено». При слове «прособачено» автору А представлялась картонка, через дыру в которой с неизвестной целью продергивают серый беспородный хвост.
Однажды вечером холодный и размокший от употребленного пива автор А бесцельно наблюдал за тем, что происходило в припудренном светящейся пылью квадрате телевизионного экрана. Обычно экран демонстрировал автору А разноцветное счастье посторонних, вызывая одновременно ужас непричастности и печальное любопытство. На этот раз квадрат замкнул в себе несимметричное лицо известного фигуриста, который делился с посредственными зрителями секретами успехов. Произносимые фигуристом слова угадывались примерно за пять секунд до произнесения, поэтому автор А уже находился в состоянии полусна, когда у спортсмена спросили, что больше всего привлекает его в выбранной сверкающей профессии. После скоротечного раздумья фигурист сообщил, что ему нравится оставлять на льду тонкие белые следы коньков.
Автор А проснулся, уловив давно забытое золотистое позвякивание, и, чтобы закрепить в себе этот момент, с детским затаенным изумлением сказал:
— Вот оно.
Ему захотелось поделиться удивлением не только с крепкими ногами соседа, ритмично сотрясавшими потолок, поэтому автор А кинул тапком в балконную дверь, чтобы привлечь внимание хоронившего сегодняшние чурчхелы кота. Кот также удивился — впервые с тех пор, как был извергнут в окружающее пространство бездумной шерстяной матерью. Удовлетворенный автор А перевернулся на другой бок и перешел в состояние медленного сна.