Сет по-кошачьи вывернулся в падении и приземлился на четвереньки. Обернувшись, метнулся к застывшей на месте девчонке, вокруг которой выгнулась осыпающаяся кромка провала и, ухватив за плечо, рванул на себя. Освободившийся выступ каменного пола, отколовшись, обрушился вниз.
Послышался надсадный кашель кривого, а потом на удивление спокойный голос:
— А лаза-то больше нет. То и хорошо, что следов не найдут. Только бы парни успели уйти.
Сдавленно пискнула Фран, прижатая к груди еретика. Только тогда Сет заметил, что снова держит её в руках — почти как в ту ночь, когда лишь вмешательство потусторонних сил предотвратило расправу. Медленно, нехотя, он ослабил захват и отпустил непонятное существо, в котором лишь этим безумным днём разглядел какие-то человеческие черты.
Сквозь оседающую пыль били лучи закатного солнца. Как-то сразу стало понятно, что день уже клонится к вечеру, и оборона воротной башни, должно быть, закончится вместе с ним.
Последние защитники заворожённо наблюдали, как из дымки проступают очертания Таомеры. Даже двое, которые были здесь чужаками, видели — никогда ещё город не был таким красивым. Серую штукатурку, маской покрывшую лицо бородача, пересекла извилистая красная полоса — кровила пустая глазница. Но по другой щеке тоже спускалась тёмная дорожка влаги.
Ополченец подошёл к краю и заглянул вниз. Пробормотал:
— Вот это всё — крошево, битый камень — пусть будет пухом тебе, наследник.
И тут же отскочил, едва не задетый стрелой.
Каменная кладка больше не защищала от обстрела, подходить к провалу было опасно.
Снизу доносились отрывистые команды. Вскоре стало понятно — приставные лестницы варварам всё-таки пригодились. Одноглазый растерянно смотрел, как над краем провала, словно рога, поднимаются их верхушки. Потом швырнул ставший бесполезным самострел, подобрал выломанную взрывом балку и, взревев, стал отбрасывать их назад. Но помогало это ненадолго.
Сет взял секиру, оставленную музыкантом. Первая показавшаяся над краем голова полетела вниз, но и Сет поймал плечом стрелу. Варварские лучники, похоже, не опасались задеть своих товарищей, взбирающихся по лестницам. Кому-то требовалось как можно скорее приблизить конец затянувшегося сопротивления.
Фран, недолго думая, снова взялась за лук. Теперь её не тревожили сомнения — она защищала свою жизнь, которая тоже чего-то стоила. Но и волшебные способности не просыпались. Впрочем, колчан опустел слишком быстро — или ей только так казалось: наливающееся краснотой закатное солнце уже зацепилось за потемневшие крыши города.