— Думаете, этот тип решит вернуться за ней? — спрашиваю с сомнением, не уточняя, но мужчина понимает без лишних слов. — Выходит, вы верите ее истории?
— Нет. Но это не значит, что меня можно застать врасплох, если вдруг окажется, что Фима хотя бы частично говорила правду, — отрубает ее отец, и мне остается лишь подивиться нескончаемому запасу его предусмотрительности, плавно переходящей в паранойю.
— Похоже, у вас реально все схвачено.
— Так и есть. Послушайте, сейчас я скажу Юре, чтобы он отвез вас домой.
— Лучше не надо, — говорю на полном серьезе. — Один из нас тогда точно не доедет, и это, скорее всего, буду не я.
Звонок прерывается. Проторчав у подъезда еще минут десять и рассудив, что Серафимин отец все же прав, я поднимаюсь и иду к дороге.
Серафима
… Мои ресницы настолько тяжелые, что, кажется, проходит целая вечность, прежде чем сквозь них пробивается тусклое белое сияние. Здесь очень тепло. Какое сейчас время года? Я не знаю… Кажется… Весна? Или уже лето?
Что-то с глухим стуком падает рядом со мной, а может, где-то намного дальше, и это просто эхо…
Что со мной? Где я? Жива ли я?
Какое странное состояние, нечто среднее между общим наркозом и принудительным вливанием энергетика в мое пересохшее горло. Туманная сонливость впускает в меня свои корни, проникая под картонные ребра. Внезапно я чувствую страх. Не понимая, что происходит, и почему мне никак не удается зацепиться за обрывки скользящих эфемерных мыслей, я пытаюсь пошевелиться, но мое тело не слушается. Лишь пугливая тень внутри меня еще способна метаться внутри пустой недвижимой оболочки.
Что это? Что это? Что это?
— С пробуждением, Принцесса, — тихой змейкой вползает в мою голову странно обезличенный голос. Его обладатель находится где-то вне пределов узкой зоны моей видимости, и я могу только гадать, кто он, и существует ли он вообще. Из моего горла вырывается сиплый хрип, единственный звук, на образование которого ушли сразу все мои силы. Чья-то невидимая рука заботливо касается моего лба, отводя с него прядь волос.
— Тебе страшно? Я немного не рассчитал дозу, поэтому какое-то время придется потерпеть. Не бойся, скоро это пройдет, и ты вновь сможешь двигаться и разговаривать так же ясно, как прежде.
Он гладит меня по волосам, но я, обмерев от спонтанного ужаса, почти не ощущаю его касаний. На каком-то чисто интуитивном уровне чувствую прикосновение его ладони, которую мне хочется сбросить, но тело по-прежнему мне неподвластно. Я пытаюсь крикнуть, чтобы он меня не трогал, но на выходе получается лишь до отвращения жалобный стон.