— Ты чего? — я приобнимаю Фиму за плечи, совсем немного отклоняя от себя.
— Извини. Я не смогу здесь остаться, — ее тихое признание сходу заводит меня в непролазный тупик. — Ты не представляешь, чего мне стоило время, проведенное тут в полном одиночестве. Я вроде бы понимаю, что находиться здесь безопаснее, чем у меня дома, но… — она страдальчески закусывает губу. — Прислушиваясь к каждому шороху в незнакомом месте, можно быстрее сойти с ума, чем просто умирать от страха в своем потревоженном убежище, где мне хотя бы знаком каждый угол.
— Постой-ка… — пытаюсь догнать я. Это ее маниакальное стремление к самоуничтожению просто выедает мне мозг, вызывая настойчивое желание схватить неразумную девчонку за острые плечи и трясти, пока она не откажется от мысли поставить точку в своей истории.
Серафима вздыхает:
— Мне лучше оставить тебя в покое.
— Что? — мои ладони находят ее запястья и крепко сжимают их.
— Я разговаривала с родителями…
— И? — поторапливаю, не в силах выдержать все ее немногословные паузы.
— Я могу… уехать вместе с ними, — помолчав, наконец-то выдает Серафима, не имея ни малейшего представления, какой разрушительной силы ураган вызывает внутри меня своими неосторожными словами. — Пока тебя не было, я думала о том, что происходит, и, знаешь… Возможно, я попросту схожу с ума, но мне начинает казаться, что я становлюсь опасной для тех, кто находится рядом со мной. В этом, в отличие от всего остального, хотя бы есть смысл. Я начинаю верить, что Даша с Симоной умерли из-за меня; только из-за того, что мы общались, и в неверное время они просто оказывались рядом…
— Чушь, — грубо обрываю я, приземляясь на стул и за руку притягивая несопротивляющуюся Фиму к себе на колени. — Когда Симона умерла, с тобой… общался я. По твоей логике, умереть тоже должен был я, — криво усмехаюсь, но усмешка сползает с моих губ, едва я вижу сменившееся выражение ее круглых от ужаса глаз.
— Только не это, — испуганно мотает она головой.
— Фим, — кладу ладонь ей на затылок, придержав в одном положении. — Обещаю, со мной все будет нормально. Добраться до меня не так просто, как ты думаешь. Я вытряхну дух из любого, кто решится попробовать. Идет?
Помедлив, она осторожно кивает, так и не решившись раскрыть мне свои сомнения, по-прежнему терзающие ее изнутри, но так явно проступающие на бледном лице, что излишние пояснения мне без надобности. Пусть она молчит, я вижу ее, чувствую, наперед представляю все, что может ее испугать.
— Я обещала родителям навестить их вечером.
— И? — я моментально настораживаюсь, догадываясь, что может последовать за этим. — Ты хочешь остаться с ними?