— Ты безумен!
— Я болен тобой, и это совершенно точно не лечится.
— Не трогай меня! — я пытаюсь вырваться, но он лишь прижимает меня крепче к своему мокрому дождевику.
— Все это должно было произойти позже и по-другому. Как ты здесь оказалась, любимая? Кто тебя сюда привез? — шепчет он, прижимая ладонью мой мокрый затылок и бросая опасливые взгляды вокруг нас. — Какая тварь это сделала?
— Чего ты хотел добиться?! — кричу, не слушая его.
— Оставался один шаг… Последний шаг… Ты бы никогда не узнала обо всем этом, — продолжает он свои спонтанные размышления. — Моя драгоценная девочка, ты осталась совсем одна, преданная всеми близкими. Кроме меня, у тебя больше никого нет… Все складывается правильно: ты веришь только мне, и любишь только меня. Я бы увез тебя так далеко отсюда, что ни одна гнусная тварь не смогла бы нас отыскать. Все почти получилось. Почти… Нет, еще ничего не потеряно…
— Убирайся к дьяволу, урод! — толкаю его в грудь нашими соединенными ладонями, рвусь из его удушливых объятий, и на сей раз мне удается высвободиться, правда, я снова увязаю в грязи, но, не сдаваясь, на четвереньках ползу к неподвижному Мишке.
А навстречу Лицедею в обход подбирается Юра.
Я не обращаю внимания на вновь зазвучавший голос своего недавнего спутника, как не обращаю внимания и на то, что его шаги начинают отдаляться, когда Юра пытается нагнать ускользающую тень человека, получившего вполне реальное лицо. Я падаю рядом с Мишкой, скользкими от грязи руками пытаюсь нащупать его пульс, сначала на одном, затем на другом висящем запястье, но то ли делаю что-то не то, то ли его попросту нет…
— Мишенька, — пытаюсь его растормошить, в то же время безумно боясь причинить ему боль или сделать хуже. — Открой глаза, прошу тебя. Ну же…
По моим щекам нескончаемым потоком текут слезы, смешиваясь с остатками косметики и непрерывным дождем. Я реву в голос, на все лады увещевая Мишку не бросать меня здесь в одиночестве, просто не бросать меня… Я не знаю, как он тут оказался и что с ним произошло, но упрямо пытаюсь тянуть его за собой… Он не отзывается на мой голос. Не хочу верить в то, что его со мной больше нет. Он просто спит и ничего не слышит… Сквозь слезы покрываю поцелуями его лицо, умоляя не сдаваться. Окончательно теряю связь с реальностью, впоследствии чего плохо помню все свои дальнейшие сумбурные действия. В памяти почти не откладывается то, как я, позабыв про усталость и холод, преодолеваю сантиметр за сантиметром, с какими-то нечеловеческими усилиями оттаскивая бесчувственное тело подальше от перевернутой машины в ту сторону, где мы с Юрой прервали наше движение.