— Они разговаривали с вами или друг с другом?
— Вы знаете… Сейчас, когда я вспоминаю… Нет, похоже на то, что не было сказано ни слова. Это странно, однако…
— Ничего странного, — пожал плечами Беркович. — Голоса чаще даже, чем одежда, выдают человека. Сколько вам понадобилось времени, чтобы развязаться?
— Минут сорок, я думаю…
— Айзенберг был мертв уже час, когда приехал патруль, — вмешался инспектор. — Отсюда ты можешь сделать расклад времени.
— Да, — кивнул Беркович. — Все соответствует. Сорок минут у вас ушло на то, чтобы развязать узел. Потом минут десять — верно? — чтобы добраться до машины и столько же, чтобы доехать до участка.
— Чуть больше, — сказал Адмор. — Минут пятнадцать, я думаю. А обратно мы доехали быстро…
— Да, — повторил Беркович. — Вы собирались пить кофе… Только кофе или хотели еще приготовить что-нибудь горячее? Суп, например.
— Суп? — поднял брови Адмор. — В три часа ночи? Нет, мы хотели выпить кофе, чтобы не клонило в сон.
— Налили в кастрюлю на две чашки?
— Больше, конечно. Чашек на пять-шесть, наверное.
— Впрочем, — вздохнул Беркович, — это неважно.
Он обернулся к Хутиэли и сказал с насмешкой:
— Инспектор, вы именно это хотели услышать, верно?
Хутиэли кивнул:
— Да, я обратил внимание на это противоречие, но хотел убедиться, что не ошибаюсь.
Адмор нахмурил брови и бросил на сержанта подозрительный взгляд.
— Когда прибыл патруль, — сказал Беркович, — ваш друг был мертв уже час… Вы что же, отправляясь за помощью, сначала долили в кастрюлю воду, чтобы, вернувшись, пить кофе самому?
— Н-нет… По-вашему, мне было до кофе?
— Вот и я думаю, что нет, — удовлетворенно сказал Беркович. — Если вы налили в кастрюлю воды на несколько чашек, то за час вода должна была выкипеть. Между тем, патрульный утверждает, что в кастрюле кипела вода, когда он прибыл на место. Значит, воду поставили на огонь минут за десять-пятнадцать до того. Как это совместить с тем обстоятельством, что Айзенберг умер часом раньше?
— Но… — пробормотал Адмор. — Вода… вода кипела, я же сказал, что мы собирались…
— Собирались, — кивнул Беркович. — Видите ли, собирались вы сами. По каким-то причинам, которые мы, конечно, выясним, вы ударили друга камнем по голове, он умер практически мгновенно, вы не стали переносить его тело, просто связали по рукам и ногам. Потом бросили неподалеку еще одну веревку… Подготовили инсценировку для полиции, это заняло некоторое время. И лишь в конце вспомнили, что нужно повесить над костром кастрюлю.
— Вы хотите сказать, что…
— Что вы убили Ицхака Айзенберга, это яснее ясного!