Но Лору встретила только Виолетта, помощница мадам Беатрисы — худая, высокая девушка с гладко зачёсанными чёрными волосами и большими карими глазами. Её тёмные брови с драматическим изгибом придавали её бледному лицу выражение какой-то постоянной внутренней борьбы. Эту Виолетту Лора знала: она приходила делать заказы для мадам Беатрисы и забирать их, а порой и сама выпивала чашку кофе с пирожным. Виолетта постоянно носила кожаные браслеты и серебряные перстни, тяжёлые ботинки и причёску с выбритыми на висках узорами. Музыку она слушала тоже тяжёлую, а по вечерам после работы выступала в клубе со своей метал-группой. Творчество было её отдушиной и призванием, которое, впрочем, большого дохода ей не приносило, а у мадам она зарабатывала основные средства к существованию: и музыкант, и поэт тоже хочет есть. Один раз Лору случайно занесло в клуб, где как раз шло выступление. Тексты у ребят были полны готической тёмной романтики, мистики и мрачных метафор, от которых мурашки бегали у Лоры по... в общем, ниже спины. Виолетта была автором текстов и гитаристкой. Причём существовали две Виолетты: одна — на сцене, вторая — в жизни. Первая была брутальной, необузданной, с мрачным горящим взором, а вторая — тихая, скромная, застенчивая и замкнутая, слегка не от мира сего. Именно вторая приходила в кафе Лоры забирать очередной заказанный торт или коробку с пирожными для мадам-сладкоежки. Но в воображении Лоры её появление всегда сопровождалось соответствующей музыкой, в тяжёлом, бронебойном ритме которой ступали ноги девушки в ботинках на толстой рифлёной подошве. В обычной жизни она порой чуть заметно заикалась, а на сцене, во время исполнения песен — никогда.
Когда Лора вошла, Виолетта за столом что-то писала. Судя по расположению и длине строчек, она трудилась над стихами, а вдохновляла её тяжёлая музыка в наушниках, поэтому девушка не сразу заметила Лору. Та, подождав немного, наконец не вытерпела и постучала, но не в дверь, а прямо по столу.
— Извините, — пробормотала Виолетта, вытаскивая наушники и прикрывая свою работу журналом. Лора успела прочесть только последнюю строчку: «Сгореть в безумии осеннего пожара». — Мадам Беатриса сейчас в отпуске за границей, вернётся только через две недели.
— Здравствуйте, Виолетта, — улыбнулась Лора, сама как следует не понимая, почему нежность всегда озаряла её сердце изнутри при виде этой девушки — безотчётная, тёплая, как яблочная шарлотка. Что-то трогательное проступало сквозь этот бунтарский облик, что-то хрупкое и очаровательное, отчего Лоре хотелось замурлыкать и обвиться пушистой кошкой, согревая и убаюкивая. Эту девушку ей хотелось обнять, потискать и накормить до отвала вкусненьким.