– Вы с Весом вечно попадали в какие-то передряги, – говорит мне Мими, нарушая ход моих мыслей. – Вы оба часто приезжали в город на великах. Главным образом за мороженым.
– А про моего отца вы что-нибудь слышали в последнее время? Где он? Что с ним?
– Ох, моя дорогуша! Этот корабль уже давно отчалил от нашего берега.
Женщина хватает грязную тряпку и принимается изо всех сил протирать ею соседние столики, хотя пока в кафе я – единственный посетитель. А судя по тому, какой вымершей кажется улица за окном, то особого наплыва посетителей, тем более с утра, ожидать не приходится.
– Знаю! – отвечаю я и отпиваю немного из кружки. Горячий кофе обжигает язык. – Но так спросила, на всякий случай…
– Я видела его здесь несколько лет тому назад, – подает голос Мими от соседнего столика. Решила, значит, возобновить разговор, хотя мне показалось, что она уже подвела черту. – Когда заболела бедняжка Хетер. – Лицо ее искажает жалостливая гримаса. – Упокой господь ее душу. Врагу такого не пожелаешь!
– Чего? Рака? Или такого мужа?
Мими смотрит на меня долгим испытующим взглядом. Уж не обидела ли я ее ненароком, лихорадочно соображаю я.
– Ах, милая! При чем здесь рак? Хетер и твой отец, и твоя мать тоже, все они, знаешь ли, были взрослыми людьми. Понимали, какую бучу затеяли, во что втравили себя…
– А что происходило с нами, остальными?
Кажется, я и сейчас чувствую холодную тяжесть воды, накрывающую меня с головой, мутные струи стекают по лицу, душат меня, уволакивая за собой на дно. Бог его знает, что там лежит на этом дне. Умом я понимаю, что в тот момент я была без сознания, а следовательно, не могу помнить во всех подробностях, что именно со мной тогда происходило, мозг просто отключился. Но порой мне кажется, что кое-что я все-таки помню. Впрочем, долгие годы я потратила на то, чтобы стереть из своей памяти события того дня, как и многие другие события из моего детства. Выстроила между своим прошлым и собой настоящую крепостную стену, чтобы все забыть и ничего не помнить. А какими еще средствами может располагать ребенок для самозащиты? Мой отец не кинулся мне помогать, а спустя всего лишь несколько месяцев снова окунул меня с головой в пучину отчаяния, когда бросил нас и ушел из семьи. Вот и выходит, что никаких шансов у меня не было. Элинор Ригби. Так оно и есть.
Я залпом выпиваю остаток кофе, чувствую, как тепло приятно растекается по моему желудку.
Пора завязывать с этими невеселыми медитациями. Андерсон абсолютно прав. «Элинор Ригби» – это всего лишь песня и ничего более. Ну еще глупейшая статья из Википедии. Какое отношение она имеет к моей судьбе? Порой все мы ищем какого-то сокровенного знания в тех вещах, в которых этого знания никогда не было и нет. Почему уход отца из семьи, случившийся много-много лет тому назад, преследует меня до сих пор? Мучительная заноза, которую уже давно надо было вытащить и выбросить. Но наконец-то с неприятными событиями прошлого покончено. И со всем остальным тоже – с воспоминаниями, сомнениями, недоверием к собственным инстинктам. Отныне и навсегда я буду верить себе и только себе одной, и никому более.