– Садись, – коротко роняет Индира, указывая дочери на стул.
– Не хочу! Осточертели все эти твои разговоры!
– Дорогая, прошу тебя! Успокойся! И пожалуйста, следи за своей речью. Что за выражения?
Нелл молча кусает губы. Видно, прикидывает, что делать дальше. Прислушаться к словам матери или продолжать накручивать себя? Видя, что Нелл не торопиться садиться на предложенный ей стул, Индира продолжает:
– Если честно, то я действительно начисто забыла о существовании вот этой твоей картины. И потом… – Голос ее заметно крепнет, становится увереннее. Если бы Нелл могла вспомнить свою мать, какой она была всегда, то она бы тут же поняла, что мама сейчас просто играет с ней в поддавки, выдумывая буквально на ходу свою версию случившегося недоразумения. – Я и правда не помню такого дома, как ты его описала мне. Вот я и решила, что просто фантазия. Игра воображения, так сказать.
– Никакая это не фантазия, мама. Это то, что я вспомнила. Вспомнила! Понимаешь? – огрызается на нее Нелл. – И, учитывая мое нынешнее состояние, это дорогого стоит. Говорю же тебе! Для меня мое воспоминание – это огромное достижение. Тебе это понятно?
– Пожалуйста, прекрати разговаривать со мной в подобном тоне. Ненавижу, когда ты злишься. Вот сейчас я снова вижу перед собой ту Нелл, какой ты была в прошлом. Она мне говорит! Ты лучше себе скажи, себе, новой Нелл!
Но лицо Нелл по-прежнему остается каменным, безжалостным. И до Индиры вдруг доходит, что вряд ли ее дочь сию же минуту начнет сравнивать себя нынешнюю с прежней Нелл. Не тот сейчас момент, да и повод не тот.
– Еще раз повторяю! – чеканит она каждый слог. – Я действительно начисто забыла об этой картине. А вспомнила буквально пару дней тому назад. И специально упрятала ее туда, чтобы не будоражить тебя лишний раз. О тебе же заботилась…
Последние слова матери заставляют Нелл содрогнуться. Индира подносит к губам чашку с чаем, делает глоток и начинает мысленно считать до десяти. Разумеется, она не собирается рассказывать дочери всей правды. Ни за что на свете! Ибо так будет лучше не только для нее, но и для них всех. Ей ли забыть, как она оказалась в том проклятом доме, как в панике забирала оттуда детей… Разве можно забыть такое? Но ведь это Нелл тогда настояла. Заявила, что поедет вместе с отцом в его летнюю студию. Френсис всегда был у дочери на первом месте, и только лишь на каком-нибудь десятом – она, ее родная мать.
Но разве станет говорить она об этом с дочерью прямо сейчас? Лучше перевести разговор на что-то другое.
– Твой лечащий врач не предлагает тебе заняться йогой? Думаю, это было бы очень тебе полезно.