Для Ламотта Мегрэ был всего лишь одной из ищеек. Конечно, они нужны для охраны собственности граждан, но сам он впервые имел дело с представителем этой профессии.
— Господин… как вас?..
— Не важно. Мегрэ, если угодно.
— Так вот, господин Мегрэ, я сторонник порядка, человек, воспитанный в определенных принципах, которые сегодня уже не имеют хождения. Не в моих правилах посещать всякие там бары. Каким бы странным это вам ни показалось, ноги моей не было в бордоских кафе, за исключением студенческой поры. С моей точки зрения, просто неприлично и, помимо всего прочего, опасно привести в «Скриб» одну из тех женщин, о которых вы говорите.
— Говоря «опасно», вы имеете в виду шантаж?
— В моем положении это рискованно.
— Однако вы каждую неделю навещали Жозе.
— Риск был меньшим, не так ли?
Мегрэ стал проявлять признаки нетерпения.
— Но вы были весьма плохо осведомлены на ее счет.
— Вы предпочли бы, чтобы я сперва у вас навел справки о ее персоне?
— Где вы познакомились?
— В вагоне-ресторане.
— Она ехала в Бордо?
— Возвращалась оттуда. Мы оказались за одним столиком на двоих друг напротив друга. Она выглядела весьма добропорядочно и, когда я протянул ей корзинку с хлебом, недоверчиво взглянула на меня. Случилось так, что мы к тому же ехали в одном купе.
— До Жозе у вас была уже любовница?
— Вы не находите, что ваш вопрос дерзок и не имеет отношения к делу?
— Вы предпочитаете уклониться от ответа?
— Мне нечего скрывать от вас. Да, у меня была любовница, одна из моих давнишних секретарш, я поселил ее в квартирке на авеню Гранд-Арме. За неделю до той моей поездки она объявила мне о своем скором замужестве.
— Так что место было вакантным.
— Мне не по душе ваша ирония, и я склонен перестать отвечать на ваши вопросы.
— В таком случае вы рискуете задержаться здесь на более продолжительный срок, чем вы того желаете.
— Это угроза?
— Предупреждение.
— Я даже не стану утруждать себя вызовом своего адвоката. Задавайте ваши вопросы.
Тон его становился все более высокомерным и сухим.
— Как скоро после знакомства нанесли вы Жозе первый визит?
— Недели через три-четыре.
— Она сказала вам, что где-то служит?
— Нет.
— А на какие средства, по ее словам, она жила?
— На небольшую пенсию, назначенную ей одним из дядей.
— А она сказала, откуда родом?
— Из-под Гренобля.
Видно, Жозефину Папе одолевала та же потребность лгать, что и Флорантена. Каждому следующему она называла новое место рождения.
— Много ли вы платили ей?
— Вопрос не очень тактичен.
— Прошу вас ответить.
— Я давал ей две тысячи франков в месяц, в конверте или скорее оставлял его на камине.