— Не будь они евреями, террористы бы не стали угрожать им, — ответила Верена.
Мужчина зло махнул рукой.
— Мы будем действовать с тобой или без тебя, — выплюнул он. — Не забывай — если их взорвут, тебе тоже конец.
Когда мужчина ушел, Верена объяснила, что евреи, о которых идет речь, — это наши соседи, Фонд «Бесси Кантор» для поиска мира и взаимопонимания, некоммерческая организация, которая занимала таунхаус рядом с «Домом Каллиопы». Одна стена у обоих домов была общая, как и бывает почти со всеми таунхаусами. «Если их взорвут, тебе тоже конец». В течение многих лет фонд подвергался угрозам взрыва со стороны неизвестных террористов, которые утверждали, что «Бесси Кантор» была лишь прикрытием для «Моссада». Жильцы соседних домов и владельцы офисов хотели выселить участников фонда из-за неприятностей, вызванных угрозами теракта: эвакуация жильцов, постоянное присутствие полицейских в квартале, потенциальные массовые жертвы. Верена отказалась участвовать в кампании против фонда. «Сначала выселят евреев, потом за нас возьмутся», — сказала она.
Человек в ковбойской пижаме подошел к группке других соседей, и было ясно, что говорили они теперь о нас. Они смотрели и показывали пальцами — на группку женщин, сидящих на скамейках, как на отдаленном островке.
Мы были изгоями.
На рассвете нам, наконец, разрешили вернуться в дом. Другие женщины сразу же заползли в кровати, надеясь поспать еще час или два, я же отправилась прямиком на кухню. После того, как я покинула подземное убежище и перебралась в дом «наверху», большую часть своего времени я проводила на красной кухне. У Верены была удобная, хорошо устроенная и, главное, забитая продуктами кладовая, на которую я несколько дней совершала сумасшедшие набеги — поглощала еду в тени великанских джинсов Юлайлы Баптист. Я не только ела, но и готовила на всех обитательниц «Дома Каллиопы». Честно, я не могла вспомнить, когда я в последний раз чувствовала себя такой счастливой и беззаботной. Больше всего мне нравилось выпекать торты, хлеб и фруктовые пироги. Работа на кухне помогала мне расслабиться, восстановить силы, была моей трудотерапией. Меня успокаивали крупные ягоды, блестящие, как россыпь драгоценных камней, мне нравилось прокалывать яркий яичный желток вилкой и смазывать им тесто, я получала удовольствие, замешивая тесто и опуская руки в рыхлую белоснежную муку, мне нравилось вонзать нож в зеленое яблоко и нарезать фрукт тонкими, идеальными ломтиками. После того как я вернулась «из-под земли», я нашла свое «яблоко», после которого мне не нужен был доктор.