— Верена, что ты делаешь? — спросила Марло. Она говорила за нас всех. Джинсы всегда были неприкосновенной, священной реликвией.
— Беру пример с Плам, — ответила она. — Делаю то, что должна была сделать давно.
Она держала легендарные джинсы перед собой; джинсы, которыми я была одержима, когда была подростком, джинсы, из-за которых миллионы женщин сели на диету.
— «Новая программа баптисток» и вправду сработала, — вставила я, все еще не отводя глаз от знаменитых джинсов. — Она полностью преобразила меня, как ты и обещала.
— Второе рождение, — произнесла Верена.
— Никакого взвешивания и подсчета калорий, — подхватила я.
— Как потопаешь, так и полопаешь, — не удержалась Марло.
— Результат не гарантирован, — вставила Сана.
— Гори! — воскликнула Верена, бросая джинсы матери в огонь. — Та-дам! — пропела она, наблюдая, как их охватывает пламя.
* * *
Кто такая Дженнифер?
Соледад Аяла родилась в Мехико в 1973 году. Когда ей было восемь, ее семья переехала в Южную Дакоту на пять месяцев, затем в Айову на шесть. На каждом новом месте другие дети смеялись над Соледад: за то, что она была толстой, за то, что у нее был такой смешной акцент и странное имя.
«Соледад! Соледадка! Дадка! Погадка!»
Когда ее семья переехала в Вайоминг и Соледад пошла в очередную новую школу, она сказала учительнице, что ее зовут не Соледад, а Дженнифер. Девочки по имени Дженнифер, которых встречала Соледад, не были похожи на нее. Они были блондинками или брюнетками и красивыми. У них не было ни странного акцента, ни темной кожи. У них были милые прозвища вроде Дженни или Дженна, над которыми никто не смеялся. Соледад не хотела, чтобы над ней смеялись. Она хотела смешаться с толпой.
В течение нескольких лет в каждый первый день в новой школе, когда учительница называла имя Соледад Аяла, Соледад поднимала руку и говорила: «Все зовут меня Дженнифер». В начальной школе все и знали ее как Дженнифер Аялу. Даже родители стали называть ее Дженни, но в глубине души Соледад знала, что она не настоящая Дженнифер; она не была похожа на американских девочек, она была самозванкой. Ей хотелось думать, что если она будет называть себя Дженнифер, то Соледад вскоре исчезнет, но когда она смотрелась в зеркало, Соледад все еще была там.
Когда ее семья окончательно переехала в Калифорнию и Соледад пошла в среднюю школу, психолог, мисс Хименес, сказала ей, что она не должна притворяться кем-то другим. «Соледад — твое настоящее имя, — сказала она, — и именно так мы и будет тебя называть». Соледад вовсе не хотелось бросать Дженнифер, но и расстраивать мисс Хименес ей тоже не хотелось. Прозвище исчезло и, казалось бы, навсегда застыло лишь в детстве, но ее мать иногда называла ее Дженни, ради веселья или просто когда они с дочерью вспоминали о былых временах.