– Там Обломок. Его изучают наши «лояльные». Или изучали. Видимо, что-то пошло не так. Обломок полностью пробудился. Похоже, это он зовет к себе Измененных.
– Или кто-то под его влиянием.
Нина бросила на Дмитрия изумленный взгляд.
– Ты думаешь, Посвященный?
– Не исключено. Такой прецедент уже был, так?
– Сид-паук?
– Да. Он начинал как Посвященный краснотайгинского Обломка.
– Но он же сейчас…
– Где он, никто не знает. Но почему бы не появиться другому такому же?
– Бр-р! – Представив перспективу, Нина поежилась. – Как бы то ни было, приказано законсервировать Обломок. Он стал слишком опасен.
– Как? Ты захватила с собой становые бомбы?
Усмешка Нины напоминала, скорее, гримасу.
– С бомбами как раз проблем нет. Они там, под Обломком. Детонатор дистанционный. У меня в экипировке есть спутниковый телефон. Надо отправить с него кодированный сигнал. Мне его сообщили…
– Но есть нюанс, да?
– Именно, черт подери! Маленький такой гребаный нюансик! Активировать их можно только оттуда. С этой стороны аномалии сигнал не проходит.
– А тамошние «лояльные»?
– Возможно, они мертвы. А даже если живы, как передать им приказ? Боюсь, выбора нет – надо идти туда.
– А ты уверена, что оттуда сигнал пройдет?
Она пожала плечами.
– Гарантии дает только страховая компания. Но до сих пор Зона со спутниковыми сигналами не справлялась…
Какое-то время Дмитрий пристально смотрел на нее, и от этого взгляда Нине захотелось сбежать, улететь, провалиться сквозь землю, наконец. Страшно. Плохо. Жжет. Что за дьявола ей дали в напарники?
– Ты же понимаешь, что для тебя это может быть билет в один конец?
– А для тебя?
Очередная жуткая усмешка. Черт подери, она никогда к ним не привыкнет!
– А кто меня принимает в расчет?
– Я, – неожиданно вырвалось у Нины.
Сказала, сама очень удивилась и тут же поняла, что это правда. Да, он нужен ей. Очень. Как специалист, конечно, но… Напарник, пугающий ее до дрожи, тот, на которого она предпочитала лишний раз не смотреть, уже успел занять в ее жизни определенное место. «Лояльный» Дмитрий, целиком и полностью, как он есть. Его ненависть, на которую он имеет полное право. Боль и горечь, которые таскает за собой, как многокилограммовый балласт. Острый ум, парадоксальные выводы, к которым он порой приходит, скупые, будто урезанные эмоции. И даже его бестактность. Все это как-то незаметно, исподволь пробило броню отчуждения, в которую заковала себя Кармацких. Стратегический ресурс для АПБР? Да, но не только. Это не машина, которую для исправного функционирования и высокоэффективного решения поставленных задач требуется периодически заправлять инъекциями антиновы. Не генетический монстр, а… кто? Кто он ей? Она не знала. Друг? Близко нет.