— Я буду очень по тебе скучать, — сказала я, захлебываясь слезами.
Кто же теперь будет следить, чтобы я не натворила глупостей? Кто будет приводить меня в порядок? С уходом Сары я теряла остатки здравомыслия.
— Что же я буду без тебя делать? — всхлипнула я.
Сара улыбнулась.
— Все у тебя будет хорошо, Джилл.
Я в этом сомневалась.
В тот вечер я вернулась домой — специально задержавшись, чтобы избежать встречи с Джо, — и отправилась прямиком к себе в комнату, где и проплакала ночь напролет. Я знала, что нужно срочно начинать поиски квартиры. Но это меня почти не волновало. Джейн-стрит и прилегающие улочки были форменной дырой, а я теперь могла позволить себе район гораздо лучше.
Я прожила еще несколько недель с Джо в состоянии холодной войны. Буфером между нами служила Сара, которая задержалась в квартире по моей просьбе. В конце концов, мы собрались на «домашний совет», прошедший в весьма неприятной обстановке. Мы объяснили Джо, что теперь платить за квартиру будет он сам, хотя понимали, что это невозможно. Поэтому и он отправился на поиски нового жилья.
Однажды я пришла домой в приподнятом настроении и тут же принялась увлеченно рассказывать Саре об идеальном лофте, который я нашла и собираюсь теперь купить. До моего слуха донеслось завистливое фырканье Джо, но я предпочла проигнорировать этот звук. Сара начала сердечно меня поздравлять:
— Вот это да, у нас обеих появится собственный дом!
Поскольку этот арендный договор заканчивался раньше, чем начинался новый, я приняла любезное приглашение Жерара пожить у него в лофте в этот промежуточный период. Однако я решила даже не дожидаться истечения срока: просто доплатила остаток и немедленно взялась за сборы. В последний день моего официального проживания на Джейн-стрит Жерар был столь мил, что даже согласился помочь мне с вещами.
Я помню, как в тот день переживала весь спектр возможных эмоций: от ликования по поводу того, что впервые в жизни я буду жить одна, до грусти из-за расставания с драгоценной частицей юности. И я была не одинока в своих чувствах. Хотя Джо и прикидывался равнодушным все это время, под конец он все же не выдержал.
Я как раз запечатала скотчем последнюю коробку и подписала ее «CD», когда Джо вдруг принялся лихорадочно обшаривать свою стопку дисков.
— У меня пропал «London Calling»[27], и ты отсюда не выйдешь, пока не вернешь его мне, — сказал он внезапно.
— Я его не брала! — рявкнула я. Это были первые слова, произнесенные в его адрес за последние недели. К тому же я действительно его не брала. У меня было не так уж много дисков, чтобы я могла случайно прихватить чужие.