Много ласковых, грозных, а порой и просто непонятных слов сказал тогда пузатый незнакомец. Антон иногда даже рот открывал в изумлении, но всегда косился на старшего брата. Марат слушал, скептически сложив руки под кожаным фартуком, и лишь иногда еле заметно морщил нос. Он явно не верил пришельцу. Родному брату Тоха доверял гораздо больше, поэтому регулярно, как говорил учитель, стряхивал лапшу с ушей. Смешное выражение. Моторин как-то сказал его, когда Бегучий и Прыгучий Волк очередной раз пытался выказать себя перед девчонками великим охотником. Тогда Тоха спросил у Паши, что это за лапша такая, и зачем её снимают с ушей.
Учитель рассмеялся, поправил, сказал, что наоборот, некоторые вруны любят вешать лапшу на уши собеседникам. Он даже показал девочкам, как готовить это таинственное блюдо и вечером весь их небольшой род наслаждался вкусной похлёбкой из тягучих и мягких кукурузных полосок.
Смысл этого выражения полностью Антон понял только сейчас, слушая льстивые и ласковые речи толстяка. Точь-в-точь, лапша. И не в рот, а на уши.
Но почему Моторин не заинтересовался игрой, для мальчика оставалось загадкой. Ведь вся ярмарка столпилась вокруг площадки, наслаждаясь завораживающими полётами мяча и переживала за игроков, отчаянно желая победы выбранной команде. А Моторин повёл себя так, будто каждый день видит подобное. Придумал какой-то каучук и рванул.
Мальчик последний раз дёрнулся в сторону площадки, но всё-таки последовал за учителем. И не пожалел. Они быстро добежали до огромных, Антон никогда таких не видел, вигвамов, раскрашенных в непривычно яркие цвета. Как только учитель и мальчик приблизились, навстречу им тут же выступили четверо воинов. Двое с блестящими каменными мечами, а с боков их прикрывали копейщики. Они грозно выставили своё оружие и замерли. Так и стояли неподвижно в течение минуты, с одной стороны боевая четвёрка воинов, с другой – молодой мужчина и мальчик.
Антон уже решил, что сейчас они с Пашей повернут обратно. Ну не будет же он, в самом деле, бросаться на копья? Но тут строй колыхнулся и перед мальчиком возник будто ниоткуда знакомый чиновник. Тоха сразу же вспомнил, как ловко он подал тогда главному толстяку чернильницу, и даже пришёл к окончательному выводу, что писать тонкой кисточкой, макая её в чернила гораздо интереснее, чем обычным свинцовым карандашом в деревянной рукоятке. Мальчик поднял глаза и глянул чиновнику в лицо. Оно выражало предельную степень усталости и брезгливости.
– Ты кто такой? – презрительно бросил чиновник. Не сказал, а будто сплюнул через губу.