«Разрешите на этом поблагодарить всех присутствующих…» — донеслось до его слуха, и в зале стало шумно, люди встали со своих мест и пошли к выходу, оглядываясь на сцену, на живых писателей.
Он не побежал за ней следом, а когда потерял ее из виду, расстроился как о какой-то слишком ощутимой потере, и ему стало не по себе за свою оплошность.
Он вышел на улицу, было темно. Где-то над головой шумели невидимые деревья. Небо было усыпано крупными помигивающими звездами. Лишь кое-где в хатах светились притушенные керосиновые лампы. На другом краю деревни забрехали собаки. Только из распахнутых дверей церкви-клуба, где только что проходило выступление, врезался в темноту яркий клин света, и впархивали в него из клейкой темноты светляки да переполошенные летучие мыши.
Санину показался воздух здесь необычайно свежим и чистым, и он стал глядеть на звезды, вдыхать ароматы этой удивительной ночи. Вдруг он почувствовал, как кто-то взял его за руку. Санин вздрогнул:
— Кто это? — испуганно спросил он.
— Это я, — услышал Санин и сразу же понял, что это Она.
— А-а-а, — протянул он, еще не отделавшись от накатившего враз волнения.
— Да, вот решила проводить вас, а то заплутаетесь в наших краях…
— Нет, почему же. Вот все сейчас выйдут, и пойдем на ночлег в хату. Так что…
— Так что, не провожать, что ли?
— Я должен предупредить руководителя, а то волноваться будет. Места незнакомые… Я мигом…
— А может, не надо? Неловко как-то. А потом, места-то у нас как раз тихие, безобидные. Сроду ничего такого не было. Так что пошли — не беспокойтесь, да и придем, может, раньше, чем все.
— Ну, пошли, — сказал, оглядываясь на пучок выбивавшегося из церкви света, Санин, — что ж с вами сделаешь…
Шли они молча. Санин не видел ее лица, да и вообще порой ему казалось, что идет он один — так было темно. Слышались только шаги, да иногда она подсказывала ему:
— Ой, ой, тут надо вам свернуть, осторожно, посреди дороги будет врыт железный столб. И зачем, спрашивается, зарыли? — Она засмеялась. — Это у нас так к новой дороге приучают — вот построили за садом новую дорогу, а чтоб по старой не ездили, давай столбы вкапывать. А они все равно тут ездят, аж на самый край иной раз взлезают. — И она прыснула каким-то куцым смешком. — Правда, смешно, а?
Санин улыбнулся в темноте:
— Конечно, конечно.
И они снова замолчали, и только слышались их шаги.
— Хорошо у вас тут, — прервал тягостное молчание Санин, — сильно мне понравилось. Когда ехали, я из машины видел и монастырь на горе, и речку, и церковь вашу на самом бугре — сильно, знаете, хорошо!..