— Черту нельзя ради Христа! — засмеялись девушки.
Прибежал Василь Гаврилыч с подрисованными усиками и закричал:
— Черт знает что! Через пять минут начало, а они платья разглядывают! По местам!..
Из зала неслись нетерпеливые хлопки, а у Чуба, как нарочно, потерялся кушак, Оксана рассыпала бусы. Наконец трижды мигнул свет, раздвинулся занавес.
Оксана прихорашивалась перед зеркалом, любуясь собой.
— Что людям задумалось расславлять, будто я хороша?
Сережа держал «луну» наготове и усмехался. Перед зеркалом вертеться Принцессе пристало! Не дрова рубить!.. А это кто? Неужели бравый парубок с засученными рукавами Василь Гаврилыч? Учитель был маленький и такой невзрачный, а этот как богатырь. И как Горошек смеет дерзить Василь Гаврилычу? Тут красавица услыхала звуки колядки, посмеялась над Вакулой и убежала.
Рассерженный кузнец, словно котят, раскидал парубков, которые загородили ему двери. Визг, хохот и сутолока были такими бурными, что зрители засмеялись, Сережа с Валькой, опасаясь, как бы кто не подшиб «луну», потянули ее за веревочку повыше.
Лихой гопак вырвался на сцену. Ленты и кушаки слились в цветной круг, из которого одна за другой выскакивали танцующие пары, а через минуту пропадали в вихре. Парубки пускались вприсядку, ходили на руках. Сцена вздрагивала, а зал оглушительно хлопал.
Когда черт схватил луну, подул ветер, повалил снег. Валька, потея от натуги, раздувал кузнечный мех, а Сережа кидал пригоршнями нарезанные бумажки.
Метель со сцены перекинулась в зал.
— Браво!
— Би-и-ис!!.
— Вакулу на сцену! Оксану!..
Дважды раздвигался занавес, и все не утихал гул и веселые хлопки. Но зачем это на сцену вышел Бородин? Его лицо было странным, а губы вздрагивали.
— Товарищи!.. — глухо проговорил он и нетерпеливо махнул рукой.
Разговоры смолкли, стало непривычно тихо.
— Товарищи!.. Спектакль мы продолжать не будем… Сегодня в 6 часов 50 минут скончался Владимир Ильич Ленин.
Кто-то громко зарыдал, люди опустили головы. Будто солнечный день охватила тьма ночи. Сереже стало страшно, горло сдавила боль. Он выронил «снежки» и заплакал навзрыд, как плакал в детстве. А рядом с ним, закрыв лицо ладонями, всхлипывал Валька.
Сережа внезапно, как от толчка, проснулся. Показалось, исчез комсомольский билет. Мальчик испуганно шарил в потемках под подушкой. Гимнастерка тут, а билета нет. По спине побежали мурашки. Нет, вот он, во внутреннем кармашке, который Сережа нарочно пришил к гимнастерке.
Нащупав билет, мальчик бережно уложил гимнастерку, сунул опять под подушку и немного успокоился. Спать не хотелось, и снова живой явью встали в голове последние дни.