Ему все еще представлялось завтрашнее собрание. Какой-то старик с лукавыми глазами спрашивал, где еще будет революция, а Сережа не знал, что ответить, задохнулся от мучительного волнения и… проснулся. Нет, это не старик, это Валька с огарком свечи стоял возле постели и тряс его за плечи.
— Вот, засоня, дай мне конспект посмотреть!..
Сережа кивнул заспанными глазами на папку и укрылся поплотнее одеялом.
На другой день после уроков Элина ждала Сережу в красном уголке. На ней была поношенная фуфайка, на голове — ситцевая косынка, на ногах — сапоги.
Сережа усмехнулся. Вон вырядилась Принцесса! Не посмела в деревню в туфельках идти!
Они молча спустились с крыльца общежития, быстро прошли по улицам городка и также быстро двинулись по дороге, хотя торопиться было незачем: до Старого Абанера было не больше двух километров, на горе виднелись низенькие домики, крытые соломой, доносился лай собак.
«А что, если Принцессу по болоту провести? — подумал Сережа. — Как она будет по кочкам прыгать?..»
— Не боишься напрямик идти? Маленько сыро, зато ближе.
— Может, за себя боишься?.. — в голубых глазах мелькнула усмешка. Сережа рассердился и, свернув с дороги, прыгнул через канаву. Он плохо рассчитал, завяз чуть не до колен в застоявшемся ржавом иле, выпачкал сапоги и брюки. Элина отошла несколько шагов и легко перепрыгнула канаву.
Они петляли по болоту, как зайцы, прыгали с кочки на кочку, переходили по жердочкам топкие места и пробирались сквозь чащу ивняка, переплетенного хмелем.
Теперь только взобраться на гору. Ух, какая круча у Старого Абанера!.. Ноги увязали в песке, сухие комки с шумом катились вниз. На половине горы Сережа поскользнулся, но ухватился за ветку вереска и кое-как взобрался на выступ. Оглянувшись, он увидел, как ноги Элины топчутся на месте, а сама она медленно сползает вместе с песком. Он схватил ее за руку и вытащил на выступ. А немного погодя, они, красные, вспотевшие, выбрались на гору и, смеясь, стали очищать сапоги от грязи и снимать друг с друга репейники. Сейчас Сереже было неловко от того, что он задумал испытывать Элину. Никакая она не неженка. Это Аксенок выдумал!.. А ведь косынка и сапоги к ней больше идут, чем берет и туфли.
— Устала? — виновато спросил он.
— Нет.
Дом исполнителя сельского Совета оказался запертым. Сережа с Элиной постояли у крыльца, обошли двор, заглянули в огород — хозяев не было. За воротами мальчишки с криком и гиканьем били мяч, но они не знали, куда ушли хозяева, а глухая бабка в соседнем дворе махнула рукой и прошамкала: «Идите с богом, миленькие!»