Это было немного странно, потому что Себастьяно клятвенно уверял его, что запер дверь в гостиной на замок. Что ж, наверное, позабыл среди суматохи, а Макс век будет ему благодарен, и не только за то, что Себастьяно содержит сад в безупречном порядке. Себастьяно же и домой его привез, когда его выписали из клиники.
— Это бы и Клеман мог сделать, — немного обиженно заметила мадам Бонье.
Клеман был ее мужем, и Макс с улыбкой отметил про себя, что экономка и садовник, очевидно, состязаются между собой, кто из них полезней.
Вернувшегося домой Макса встретил там букет, присланный по заказу Розали Лоран. Как она внимательна! На милой самодельной открытке с пожеланиями скорейшего выздоровления она писала, что с радостью ждет момента, когда приедет повидаться с ним в Ле-Везине. За это время Розали еще два раза навещала его в больнице и каждый раз терпеливо дожидалась, пока специалистка по лечебной физкультуре, приходившая в непредсказуемые часы, закончит с ним заниматься.
Розали принесла ему лавандового цвета коробку с маленькими тортиками от Ладюре и рассказала, что работа над иллюстрациями к сборнику сказок у нее хорошо продвигается и что ей очень повезло с новой помощницей, которая подменяла ее в магазине. Рассказывала она и о своем друге Рене, который, по-видимому, прекрасно себя чувствует в солнечной Калифорнии, а от семинара и его участников (сплошь любителей спорта и убежденных сторонников здорового образа жизни) вообще в полном восторге.
Однако от внимания Макса не укрылось, что Розали незаметно бросает на него испытующие взгляды.
— Что-то не так? Или я как-то ужасно выгляжу? — спросил он наконец, но она только смущенно покачала головой:
— Да нет, что вы! Ничего такого! Я просто рада, что вы уже поправляетесь.
И все же он чувствовал что-то неладное. Розали показалась ему задумчивее обыкновенного, более замкнутой. Словно она ждет чего-то.
Конечно, она, может быть, просто скучает по своему молодому человеку, сказал себе Макс. Он-то за эти годы уже привык жить один и очень ценил свое одинокое положение за то, что мог поступать, как захочет, ни на кого не оглядываясь. Но в последнее время он с досадой стал замечать, что и ему порой чего-то в жизни не хватает.
В больничной палате у него было предостаточно времени для раздумий.
Еще недавно, два-три года назад, он больше всего дорожил своим покоем, люди только мешали ему и надоедали, и он всегда считал, что никогда не будет страдать от одиночества, когда рядом есть интересные книги и он может читать.
Но удивительное дело, без людей, которые для тебя что-то значат, книги тоже утрачивают былое значение. В глубине души Макс, при всей своей показной независимости, сожалел о том, что у него нет семьи. Он имел в виду не вечно ноющую сестру в Монпелье, которая позвонила-таки в больницу, после того как мадам Бонье без его ведома поставила ее в известность о случившемся несчастье. («Как-никак она все-таки ваша сестра, мсье!»)