Много это или мало? Или может быть, это и заключает в себе все? «Как счастие неровно в этом мире!»[50] — вспомнилось ему вдруг. Неужели это и есть его личный «Сон в летнюю ночь»?
Ему вдруг почудился счастливый знак судьбы в том, что именно эта молодая французская художница оказалась иллюстратором его любимой сказки и только благодаря этому состоялось их знакомство.
И не случилось ли так, что в то время, как они вместе пытаются раскрыть тайну старинной истории, между ними давно уже завязалась новая и гораздо более волнующая история?
Погруженный в свои мысли, он вошел в вестибюль и купил в кассе входной билет в музей.
Пряча в сумку бумажник, он наткнулся там на купленную вчера в магазине «Шекспир и компания» и забытую красно-белую книжку в холщовом переплете. «Укрощение строптивой». Книжка все еще лежала в сумке.
Он хотел вручить ее Розали с каким-нибудь шутливым замечанием, когда настанет подходящий момент. Но момент этот отчего-то никак не наступал. Роберт вздохнул. В настоящий момент звезды, по-видимому, не благоприятствовали Петруччо.
После двух с лишним недель в больнице Макс Марше был бесконечно рад, что снова вернулся домой. Он был так благодарен, что с улыбкой выслушал даже упреки Мари-Элен Бонье.
— Это же надо было забраться на лестницу, даже не застегнув на ней ремни, — это уж, знаете, мсье Марше, никуда не годится! Такая неосторожность! Вы же могли сломать себе шею!
— Вы, как всегда, правы, Мари-Элен, — ответил Макс, с наслаждением отрезая поджаристый аппетитный кусочек жареной утки, поданной ею на блюде с салатом. — Утка просто восхитительна, лучше вас никто не умеет ее приготовить.
Вспоминая пресную диетическую пищу, которой его кормили в больнице, он с наслаждением ел ароматное нежное мясо утиной грудки, которую домоправительница, как ему было известно, покупала на рынке, причем выбирала всегда все только самое свежее.
— Просто божественно! — Он запил очередной кусочек вином «Сент-Эмильон» из пузатого бокала.
Мадам Бонье порозовела от гордости. Подобные хвалебные гимны ей нечасто доводилось слышать из уст своего работодателя.
— А как же! Я ведь знаю, что это ваше любимое блюдо, мсье Марше. А мы все, конечно, рады, что вы опять дома.
Немного смущенная, мадам Бонье удалилась к себе на кухню, в то время как Макс, посмеиваясь, подумал про себя, кто были эти «мы все»? Вряд ли о таком старом ворчуне, как он, с тоской вспоминали толпы народа.
Он был тронут тем, что Мари-Элен не преминула досрочно вернуться от дочери и внучки, чтобы позаботиться о его хозяйстве и присмотреть за ремонтными работами в доме, которые потребовалось провести в связи с изменившимися обстоятельствами. Не бросит же она его сейчас, когда ему необходима помощь, сказала Мари-Элен. А на садовника нельзя положиться. Он оставил включенным свет по всему дому, и даже раздвижная дверь в гостиной не была как следует закрыта. А ведь могли забраться воры!