Она выловила блокнот из рук Луки.
Как долго мы будем ехать вместе?
Он улыбнулся, прочитав это. Вспышка белых зубов через шелушащиеся, потрескавшиеся губы. Странно, подумала Яэль, они вовсе не казались грубыми, когда касались ее той ночью в поезде. Они были больше похожи на шелк и шок. Покалывающие, как сухой зимний воздух.
Яэль остановила саму себя и отвернулась. Пальцы Луки соединились с ее – медленно, медленно – когда он потянул блокнот из хватки Яэль.
Ее пальцы сжались так сильно, что некоторые из них почти щелкнули.
Это было просто прикосновение. Просто поцелуй. Просто химическая реакция, горящая у нее под кожей, изменяющая. Это ничего не значило – не тогда, когда Яэль не была собой, и мир умирал, а он был одним из них. (Не так ли?)
Лука вернул блокнот: Так долго, как нам это понадобится.
Мгновение Яэль смотрела на слова. Такой открытый финал, умоляющий о вопросах или ответе: как долго? Или «поехали». Или Клякса, пятно, мазок и секреты пролитых чернил.
Она со щелчком закрыла блокнот и передала его обратно.
Сказать больше было нечего.
Сейчас. 27 марта 1956. Контрольно-пропускной пункт Ханой. 16 347-й километр
– Что, по твоему мнению, ты делаешь? – вопрос Феликса растворился с шелестом пальмовых листьев в ушах Яэль. Она стояла под влажным взором солнца Ханоя, стараясь дышать через кожу своей куртки густым и болезненным воздухом. Другие гонщики сняли свое снаряжение, вплоть до оголенных мышц и маек, брели через душный двор к ряду «Рикуо 98s». Тринадцать мотоциклов прямо с самолета: девственно блестящих, без пыли или вмятин. Гонщики подходили к ним медленно – как дрессировщик, столкнувшийся с диким зверем – проверяя передачи и туго надутые шины с каждого угла.
Феликс был единственным, не обратившим внимания на новые мотоциклы. Вместо этого он смотрел на Яэль, хмурясь, когда она двинулась к своему байку.
– Лука разыгрывает тебя.
– Откуда ты знаешь, что я не разыгрываю его? – Яэль опустилась на колени, чтобы поближе взглянуть на особенности «Рикуо». Барабанные тормоза – спереди и сзади. Переключения передач на три скорости в ручном режиме. Более широкая, более тяжелая рама с меньшей мощностью, чем его аналог «Цюндапп». Она могла сказать, что даже на своей высшей передаче «Рикуо» предложит лишь малую часть скорости ее старого байка.
Это будет похоже на поездку верхом на рабочей лошадке после недель на породистой.
(Лука выразил это более лаконично, крикнув: «Эти байки – полное дерьмо!» в трех «Рикуо» от нее.)
– Дела сейчас обстоят так, что Кацуо выиграет эту гонку. – Яэль говорила вполголоса. Другие гонщики, казалось были также сильно увлечены своими байками, как и она, но не было никаких гарантий, что ее никто не мог услышать. – Он более чем на три часа впереди на родной земле, едет на модели байка, на которой почти точно тренировался. У нас осталось всего три, может четыре, дня фактической езды.