И этого было недостаточно.
Лука, чей двигатель полностью оправился от того же поворота, прорвался мимо нее – размытое пятно коричневой кожи – пересекая финишную прямую под сотрясающий землю рев толпы. Яэль пыталась не позволить виду, звуку потрясти ее, пока понукала двигатель.
Щелк. Щелк. Щелк – выдал акселератор ее «Рикуо». Слишком уставший, слишком злой, слишком беспомощный, чтобы продолжать.
Секунды потянулись как часы, как целая жизнь. Каждая, как собственная маленькая смерть.
1, 2, 3, 4, 5.
Она не достигла черты.
6, 7, 8. (Еще одна смерть и еще, и еще.)
Яэль закатилась за ворота императорского дворца и остановила свой мотоцикл. Двигатель дернулся, зашипел, умер, когда она отпустила сцепление, но крики не прекращались. Они ревели и разлетались и съедали ночь, как статические помехи телевидения.
Такео следующим прокатился за ворота, весь горящее снаряжение и разочарование. (В действительности, у него не было шансов, но такова была сила надежды, ее крайняя жестокость). После навалились другие гонщики. Ивао, Таро и Ральф быстро пронеслись мимо. Спустя несколько минут последовали Масару, Рёко и Карл. А потом появились отстающие: Ларс и Исаму. Но это не имело значения.
Не имело значения.
Победитель был только один, и им была не Яэль. Они не объявят официально победителя десятой Гонки Оси, пока все не прибудут. Пока Феликс и ее старый «Рикуо» не появились два с половиной часа спустя, заявившись двенадцатыми. Но Лука уже был окружен толпой – камеры «Рейхссендера» и чиновники устремились к нему. На лице золотого мальчика Рейха сияли улыбкой прямые белые зубы, когда он смотрел в камеру.
Яэль не могла двигаться (она была неподвижной, сплошная неподвижность). Она сидела на мертвом «Рикуо» и смотрела, как Лука Лёве снял свое снаряжение и громко дышал в микрофон. Вокруг нее остальные гонщики припарковали свои байки и раздевались: шлемы, очки, перчатки. Но она никак не мог оторвать глаз от Луки. Юноши, который в настоящее время был в центре всего.
Она должна была продолжать его ненавидеть.
Но все, что она могла сейчас чувствовать, было… ничего.
Пустые пространства внутри нее снова открывались – тонкая и широкая паутина. Яэль падала сквозь нее, ухватывая только обрывки мыслей и слов. Она могла зацепиться только за три из них:
Все.
Было.
Напрасно.
Всё это. Зря. Она провалила свою миссию. Подвела Райнигера, Хенрику, Влада. Подвела Аарона-Клауса, бабушку, маму, Мириам. Подвела молодого партизана за дверью цвета бычьей крови в Риме. Подвела лысеющего старика в кальянной. Подвела слишком многих, и не сосчитать.