Она ничего не изменила.
Мозг Яэль скребся, пытаясь найти лазейку. Что-нибудь. Хоть что-нибудь.
Она может украсть лицо и кимоно одной из прислуживающих девушек, проскользнуть на Бал Победителя с подносом отравленных закусок. Но это не сработает. Охрана фюрера была слишком плотной. Охранники СС, которые окружали Гитлера, всегда сами приносили ему блюда: еду, завезенную из отборных ферм Рейха и приготовленную под строгим надзором.
Возможно, она сможет замаскироваться под жену одного из чиновников. Однако фюрер никогда не танцевал ни с одной из них. Даже с императрицей Нагако. Адель Вольф была единственным исключением из этого правила. Единственным лицом, которому он когда-либо позволил приблизиться.
Если она попытается оборвать его жизнь издалека – бросить нож, спустить курок и надеяться, что он пронзит его всегда настороженную человеческую броню, надеяться, что он поразит ничто в его сердце – то шансов на успех было мало. Безусловно она будет в конечном итоге окружена СС и будет подвергнута медленным пыткам для получения информации. Ее будут резать на маленькие кусочки в подземелье, пока она будет выкрикивать имена и адреса Сопротивления.
Кроме того, теперь, когда она проиграла гонку, Райнигер и Хенрика не будут готовы… они думают, что она сядет на обратный рейс в Германию (как ей предписывал поступить в таком случае протокол миссии). Если Яэль попытается проникнуть на бал сейчас, Сопротивление будет застигнуто врасплох, их единство исчезнет.
Пойти на Бал Победителя в качестве Адель Вольф можно было только в одном случае.
– Кажется, мы оба полны сюрпризов сегодня. – Голос, выдернувший ее из составления планов, был похож на рюмку рома – теплый, вызывающий жжение во всем пищеводе. Яэль подняла взгляд и увидела Луку перед своим байком: он положил обе руки на ее руль, наклонился через переднее колесо. Стена камер «Рейхссендера» стояла на приличном расстоянии за ним, их луковичные объективы были направлены на пару.
Яэль гадала, видела ли это Хенрика, или она уже отключила телевидение.
– Ты… – Что она могла сказать? Какие слова подходили для такого огромного проигрыша? Такого глубокого гнева? – Ты обманул меня, – все, что она смогла ответить.
– Да ладно, фройляйн, не прикидывайся, – фыркнул Лука. – Не притворяйся, что ты не сделала то же самое в прошлом году, оставив меня с окровавленной головой и еще более окровавленным сердцем, в то время как ты шла за победой. Я всего лишь поступил по справедливости: забрал то, что ты украла у меня. Предательство за предательство. Победа за победу. Только я сделал это с гораздо меньшей кровью.