Во время его «Разговора с Канцелярией», фюрер был весь наполнен до краев пылающим огнем. Но здесь, перед ней, под золотым мерцанием бального потолка, он выглядел тускло. Камеры «Рейхссендера» не показывали столь многого. Серебро щетинилось в усах, подморозило линию волос и ее прилизанную часть. Живот того типа, что появляется с возрастом, вдавливал пуговицы его коричневой рубашки. Морщины увеличивались, расползались и опутывали сетью его глазницы.
Сейчас он был стариком: шестьдесят шесть лет. Он жил намного дольше, чем столь многие.
Желудок Яэль мутило. Ее кости истекали кислотой, как лопнувшая батарейка.
– И снова мои поздравления, Победоносный Лёве, – остановившись, сказал фюрер, сохраняя некоторое расстояние и охранников между ними. – Двойной крест – это немалый подвиг. Ты прекрасный образец арийского идеала. Сильный, находчивый, хитрый. Новому порядку нужны такие люди, как ты, в качестве лидеров нового поколения.
Лука опустил голову, что можно было истолковать как кивок. Его кресты столкнулись друг с другом, в его грудь.
– Это был мой долг – участвовать в гонке, мой фюрер.
Глубже, глубже вонзались ногти Яэль.
– Возможно, ваш следующий долг заключается в работе в Канцелярии. Как только вы вернетесь в Германию, я попрошу своих людей связаться с вами относительно должности.
На этот раз Лука не кивнул. Он даже не улыбнулся.
– Да, мой фюрер.
Адольф Гитлер тоже не улыбнулся в ответ. Пока он не повернулся к Яэль, на его тонких губах не было даже намека на эмоции.
– Победоносная Вольф. Я очень рад, что ты здесь. Я надеюсь еще не раз увидеть тебя. – Его слова не были гневными или грубыми, когда он говорил с ней. Они звучали учтиво, даже дружески, даже больше, чем дружески.
«Она красивая и блондинка», – она услышала сейчас Влада, ворчащего над своей чашкой отравленного чая. – «Как раз его тип».
Яэль понадобилась вся ее подготовка, чтобы не ударить фюрера здесь и сейчас. (Не то, чтобы она об этом не думала. Это было бы нецелесообразно; между ними все еще были охранники из СС и слишком много лиц блокировали камеры.) Вместо этого она сделала невозможное – улыбнулась, а ее бледные, бледные ресницы затрепетали, как у школьниц, которые поймали взгляд своих возлюбленных.
– Это большая честь видеть вас снова, мой фюрер. Я наслаждалась нашим вечером в прошлом году.
Теперь он улыбнулся. Его губы образовали идеальную кривую – целый ареал эмоций, намерений.
– Потанцуете со мной сегодня вечером? – спросил он.
Яэль открыла ладонь – ей пришлось прекратить ковырять ее ногтями, пока не пошла кровь, прежде чем все выльется в самое неподходящее время – и ответила: