Она не сделает так со вторым колесом.
– Ада! Ты это видела?
Ужас наполнил нижнюю часть живота Яэль, когда она услышала голос Феликса. Она крутанулась вокруг своей оси, и теперь все выглядело так, будто она изучала свой сломанный мотор. Она могла видеть брата Адель через пробелы в сломанной передаче байка – потягивающегося перед своей палаткой.
Ох, как же она хотела, чтобы он продолжал спать.
– Ада? – позвал он снова. – Ты не спишь?
Яэль сунула руку в карман с П-38 и встала.
– Я здесь! Просто смотрю на двигатель.
Он улыбнулся. (Вид, который одновременно ее удивил и раздосадовал. Как он мог ей улыбаться, после всего, что она сказала и сделала? Как она могла сжимать свой пистолет, после все, что он сказал и сделал?)
– Ты действительно выцарапала его наверх, – сказал он, подходя. – Есть две большие трещины в блоке двигателя, и карбюратор полностью сломан. Я могу это исправить, но тогда нам нужно дождаться обслуживающего грузовика.
Обычно ощущение «Вальтера П-38» в ладони концентрировало Яэль: жизнь, смерть, власть. Но на этот раз она считала свой собственный пульс, стучащий по металлу. Тяжелый и рассеянный. Не готовый.
Феликс вытащил карманные часы, на которые смотрел в квартире Адель. При ближайшем рассмотрении Яэль смогла разглядеть, что часы знавали (значительно) лучшие дни. Края были затуплены и искривлены, стекло на циферблате треснуло. Феликс открыл их буквально на секунду, прежде чем снова закрыть.
– Он опаздывает. Не то, чтобы время действительно имело здесь значение. Можно с тем же успехом что-то съесть. – Он подошел к своему байку и начал расстегивать застежку кофра. – Я тут достал несколько протеиновых батончиков, если ты захочешь. Без наркотиков.
Брат Адель был неправ. Время здесь имело значение, вот почему Яэль встала за ним тенью, пока он говорил. Она вытащила свой пистолет, уставилась на мышцы спины под тонкой хлопковой рубашкой Феликса. Уже пропитавшейся потом под утренним солнцем.
У него добрые намерения. Он любит свою сестру. Он этого не заслужил.
– Странно. Я думал, что упаковал их где-то здесь, – бормотал себе под нос Феликс, копаясь в кофре, который был не его.
«Просто выруби его», – стучал пульс Яэль. – «Покончи с этим. Быстро».
Ее рука с пистолетом превратилась в камень. Она не могла заставить ее двигаться.
Руки Феликса замедлились. Мышцы спины напряглись.
– Это… это твои вещи.
«Слишком поздно». – Брат Адель поворачивался. – «Сейчас или никогда».
Песок брызнул из-под сапог Яэль, когда она бросилась на юношу. Феликс не сопротивлялся. Он даже не пытался защитить себя, когда она ударила его пистолетом – удар по черепу, от которого брызжут искры из глаз. Он рухнул на землю.