Морин была сестрой Ричарда, на семь лет его старше; они всегда были близки. Он был подростком, когда погибли его родители, и, пока не окончил школу, жил у нее. Сейчас она читала лекции по гендерным исследованиям в Кембридже, и они с Ричардом разговаривали по телефону несколько раз в неделю.
– Она страшно хочет с тобой познакомиться. Очень расстроилась, когда я сказал, что ты не сможешь приехать.
– Я бы с удовольствием с тобой ездила, – жизнерадостно сказала Нелли. – Но как же я оставлю своих «волчат»?
– Ладно, ладно. Но хотя бы подумай о том, чтобы заняться рисованием, вместо того чтобы работать в бистро. Ты говорила когда-то, что хочешь рисовать.
Нелли заколебалась. Дело было не в уроках рисования. Она повторила:
– Все-таки мне нравится работать в «Гибсонсе». И потом, это ведь ненадолго…
На минуту повисла пауза. Ричард как будто собирался что-то сказать, но вместо этого стянул с ее ноги белый носок и помахал им в воздухе.
– Я сдаюсь.
Он пощекотал ей ступню. Она взвизгнула, а он прижал ее руки над головой к дивану и начал щекотать ей ребра.
– Пожалуйста, не надо, – сказала она, задыхаясь.
– Ты о чем? – в шутку переспросил он, не останавливаясь.
– Я серьезно, Ричард, перестань! – она попыталась вывернуться, но он прижал ее к дивану всем телом.
– Я, кажется, нашел твое слабое место.
Ей казалось, что у нее заканчивается воздух в легких. Его сильное тело навалилось на нее, а в спину впился пульт от телевизора. Наконец ей удалось вывернуть руки и оттолкнуть его, гораздо сильнее, чем когда она не дала ему себя поцеловать.
Отдышавшись, она сказала:
– Ненавижу щекотку.
Это прозвучало резко – гораздо резче, чем она предполагала. Он внимательно взглянул ей в глаза:
– Прости, родная.
Она поправила майку, потом повернулась к нему. Она знала, что отреагировала чересчур бурно. Ричард всего лишь шутил, но она начала паниковать, как только почувствовала, что ее удерживают против воли. Такое же ощущение накатывало, когда она оказывалась в переполненном лифте или проезжала через подземный тоннель. Ричард обычно с пониманием к этому относился, но нельзя ждать от него, что он каждый раз будет угадывать заранее, что она почувствует. Они прекрасно провели вечер: ужин, кино. Он всего лишь хотел продемонстрировать щедрость и заботу о ней.
Она попыталась все исправить.
– Извини за несдержанность… Мне просто кажется, что у меня в последнее время ни минуты покоя. И у меня ужасно шумная улица, я не могу спать, если открываю окно. Ты прав, было бы неплохо больше отдыхать. Я поговорю с менеджером на этой же неделе.