Страна заката (Фалдбаккен) - страница 30

У Аллана тоже были мечты: с самого раннего детства его сокровенным желанием было работать на бензоколонке. Не то чтобы он считал эту работу особенно инте­ресной или перспективной, но его привлекала сама атмосфера бензозаправочной станции. Эти станции казались ему очень красивыми. Ему нравился их внешний облик, простой и рациональный, нравились бензоколонки со счетчиками и световой рекламой, черные шланги с блестящими пистолетами, машины, которые подъезжали к колонкам, заправ­лялись бензином с помощью нескольких стандартных и рациональных операций и снова исчезали во тьме (он всегда представлял себе такую станцию в темноте). Это было захватывающее и красивое зрелище. Даже запах бензина казался ему восхи­тительным. Бензин и резина. Скорость, сила, эффективность... Когда он был маленьким, бензоколонка на углу с разноцветными фонарями и вращающейся световой рекламой казалась единственным светлым пятном на всей их мрачной и унылой улице. Такова была его мечта, и Аллан лелеял ее еще очень долго после того, как сообразил, что это смертельно скучная работа, а потом он прочитал и понял, что бензозаправочная станция — просто одно из звеньев в системе «человек — автомобиль», которая делает такой невыносимой жизнь в большом городе. И тем не менее он лелеял эту мечту, ее отголоски, воплотившиеся для него в популярной песенке, которую пели давным-давно и которая снова вошла в моду в годы его детства; она называлась «Время, когда яблони в цвету» и, естественно, повествовала о цветении яблонь и о любви, но перед его мысленным взором она вызывала картину мчащихся машин, которые подъезжают к сверкающим огнями бензозаправочным станциям, наполняют свои баки бензином и снова уносятся во тьму: «Время, когда яблони в цвету...»

Отец любил поговорить также о своей страховке. Он с явным удовлетворением вспоминал о деньгах, которые должны обеспечить его старость, если он доживет до шестидесяти пяти лет, или перейти к его наследникам, если он внезапно отправится на тот свет. Аллан втайне считал последний вариант более вероятным и даже прики­дывал, как он распорядится всеми этими деньгами. Однако после трагической смерти родителей, когда ему наконец удалось с помощью адвоката вырвать деньги у страхо­вого общества, причитавшаяся ему страховка совершенно необъяснимым образом вдруг уменьшилась. Прежде всего оказалось, что оставленная ему в наследство сумма вовсе не так велика, как он ожидал. В свое время она наверняка производила весьма внушительное впечатление, особенно на рекламных проспектах страхового общества, когда еще молодым парнем отец ставил свою подпись под договором, лелея светлую мечту о беззаботной и обеспеченной старости, но время обесценило деньги, и полу­ченная сумма уже не выглядела такой внушительной. К тому же у Аллана появились расходы, небольшие долги, которые надо было заплатить. Ему пришлось подыскивать себе новое жилье. После смерти родителей их квартира отошла обратно к Жилищному посредническому бюро; Аллану предложили крохотную однокомнатную квартирку в доме, состоявшем из таких же квартирок, но ему там не понравилось, и он решил снять что-нибудь получше частным образом — весьма дорогое удовольствие, поскольку почти все жилищное строительство и значительная часть жилых домов были национа­лизированы. Аллан нашел квартиру, которая оказалась даже просторнее, чем он хотел, и намного просторнее, чем ему было нужно, однако такая большая площадь давала ему ощущение свободы. Он начал обставлять свою новую квартиру, но вскоре обнаружил, что это утомительное и дорогостоящее дело, и потерял к нему всякий интерес, когда оно было еще очень далеко от завершения. Но денег все равно ушло немало. Значительных расходов потребовало и двухлетнее пребывание в архитектур­ном институте, хотя обучение там было бесплатное: ведь нужно было на что-то жить. В архитектурной мастерской он зарабатывал недостаточно, чтобы содержать такую дорогую квартиру и прилично одеваться, и ему приходилось расходовать свое «состо­яние», особенно после того, как в доме появилась Лиза. Год, который прошел между его уходом из мастерской и поступлением на бензозаправочную станцию, съел все остававшиеся деньги. Вернее, почти все. Так далеко Аллан не зашел. Осталась неболь­шая сумма — как аварийный запас. Он забрал эти деньги накануне того дня, когда они уложили вещи и навсегда покинули Апрель авеню. Деньги он теперь носил в кошельке, висевшем на кожаном ремешке у него на шее; это было все, что осталось от «состояния», которое должно было подарить отцу беззаботную и обеспеченную старость.