— Но надо к делам, — заметила Элена, и я мысленно встал и стал ей аплодировать. — Я сейчас включу компьютер… А ты допивай и в кабинет…
Ее друг охотно кивнул и засунул в рот очередной пончик. Я хотел, чтобы по его лицу пошла поперечная трещина.
Элена плавно выскользнула из комнаты, и мы остались вдвоем. Тут-то он меня и заметил.
— И давно ты у нее учишься, парень? — спросил он.
— Почти три месяца, — ответил я сквозь зубы.
Тот покивал, не замечая ни моего выражения лица, ни тона.
— Да, Элена — фантастическая женщина, — покачал он головой. — И сколько ты платишь за уроки?
— Нисколько, — высокомерно бросил я. — Вы разве не запомнили, что я — ее друг? Вы часто берете деньги с друзей в таких случаях?
Наконец-то он удостоил меня быстрым и пристальным взглядом.
— А вы что, и правда дружите? Я думал, это просто вежливая формулировка. Ну да… она эксцентрична… Вообще, она никого не учит, чтоб ты знал. Ей в ученики просились дети нашего бывшего премьер-министра, а также поп-певичка эта, из Франции… как ее… забываю имя…
Он так и не вспомнил, а мне было неинтересно в любом случае.
— Так что ты, наверное, действительно талантлив, если она тратит на тебя время, — заключил он.
Я понимал, что он, по сути, был дружелюбен. Это был его способ быть дружелюбным. Но он относился к тем людям, от которых легкая надменность прет в любом контексте.
Элена снова нарисовалась в проходе и позвала его смотреть наброски. Напоследок она с извинением мне улыбнулась. Я ничего не сказал. Рисовать вообще расхотелось. Вместо этого я влез через телефон в Интернет и гонял от скуки шары в Bubble Shooter. Настроение было испоганено вконец.
Они проторчали в кабинете час, и я слышал непрекращающуюся речь этого режиссера. Изредка что-то говорила Элена. Когда я возвращался из туалета, то невольно замер у двери, чтобы послушать, о чем они болтают.
— Здесь я вижу тоже так, да… да… А вот с падугой в больничной сцене надо еще подумать…
— Я думаю, что кое-что подправлю… А вот здесь с размером сцены — это будет нереально, извини…
— Ну, я не настаивал… Кстати, что там твой мальчик делает?
— Сергей?
Тут я врос ушами в дверь, чуть ли не облокачиваясь на нее при этом.
— Думаю, что рисует… Мне так неудобно перед ним. Наши встречи неудачно наложились, я не люблю таким образом общаться с людьми.
— Не будь категорична, — послышался его смех. — Я знаю, что он похищает у тебя каждую субботу. Ему полезно. Будет больше ценить.
— Он и так достаточно ценит.
Ее голос почувствовался как тонкий надрез на коже.
— Надеюсь, он тебя не обременяет? — с преувеличенной заботой спросил этот Андре.