Я свел брови, размышляя над ее замысловатой параллелью.
— Что я просто какой-то крот-психопат, который роет и роет и не может остановиться?
Она рассмеялась с легкой хрипотцой, откинув голову.
— Нет, Сергей. Это значит, что ты не делаешь свой мир богаче. Ты очень умен. Я в первый раз встречаю такого смышленого паренька. Но ты еще не умеешь смотреть вширь. Это касается и твоих взаимоотношений с людьми. Ты отбраковываешь практически всех, не желая даже присмотреться. Не все из этих людей интересны, но, узнавая другого, узнаешь и себя.
С этими словами она снова откинулась назад. Карандаш вернулся на стол и укатился к чашке. Я, пораженный, молчал. Истины, которые мне открывала Элена, были просты и доступны. Я и сам мог дойти до них. Но некоторые вещи сложно понять изнутри.
Она смотрела на меня из-под полуприкрытых век, а на губах опять плясала непонятная усмешка. По-моему, она прекрасно понимала, как сильно на меня влияют ее слова и переворачивают все с ног на голову.
— Однажды я был очень близок к поверхности, — чуть помолчав, добавил я.
— Алина, — кивнула она. — Но ее отъезд тебя полностью демотивировал.
— Точно.
— Это нормально, что ты ушел в себя еще глубже, чем раньше. Разбитое сердце — это вам не шутки. Но надо пытаться взаимодействовать с миром снова, Сергей. Через «не хочу». Научись всегда держать одну часть себя на поверхности.
— Ну, сейчас у меня есть связь с миром.
— Какая же?
— Ты.
— Я не совсем тот контакт, который тебе нужен. Но раз мы встретились, значит, мы чем-то похожи, — обронила она.
— Этот момент наиболее странен для меня, как и появление Алины. — Я поболтал кружку с остатками чая на дне, пытаясь заодно сформулировать давно зреющую мысль. — Вы обе на меня непохожи. И Дэн. Ян этот. Саша. Все эти люди так или иначе вошли в мою жизнь.
— Ну так не прогоняй нас, — весело сказала Элена.
Последняя фраза прозвучала с нежным снисхождением, и мне стало досадно. Она просто не принимает меня всерьез, но смысл в ее словах был. Это же Элена, знающая все тайны бытия.
— Не понимаю, почему я постоянно ною у тебя в гостях, — поморщился я.
— Мы все хотим кому-то доверять. Я очень долго все держала в себе, потому что в моей жизни не было верного слушателя. Поэтому я понимаю тебя очень хорошо.
Я с интересом уставился на нее, ожидая пояснения или, может, даже откровения, но больше она ничего не добавила.
Кто же был твой поверенный в тайнах? Кому исповедовалась ты?
Мы еще некоторое время сидели в молчании. За окном пролетали кленовые листья.
— Я знаю, что тебе поможет узнать себя, — вдруг нарушила она тишину.