Она ненадолго скрылась в другой комнате и принесла мне полотенце. Все так же полураздетая. Я спросил себя, отдает ли она себе отчет, что я смотрю на нее не как на друга или учителя? До недавнего времени я гнал мысли о ней в таком ракурсе как мог. И просто считал, что она идеальная. Я искренне восхищался ею, как никем в своей жизни, но не позволял себе думать о ней иначе. Пока не увидел сегодня.
— Будешь чай или кофе? — поинтересовалась она.
— Кофе, — машинально ответил я, следя за ней в дурмане.
Меня гипнотизировала ее кожа. Хотелось коснуться ее пальцами или губами…
Внезапно Элена поймала мой остановившийся взгляд, и что-то в ее чертах резко стянулось.
— Извини за внешний вид, — нейтрально сказала она, — подождешь секунду?
— Конечно. Без проблем.
Она снова ушла в спальню и вернулась минут через десять в мужской рубашке (по-моему, даже в той, в которой я спал когда-то) и старых рваных джинсах. Мокрые волосы были небрежно зачесаны назад.
Потрясающе длинная шея.
Я вытирал голову принесенным полотенцем и тупо молчал. Было неловко. Элена некоторое время возилась у плиты, но вскоре присела напротив и спросила:
— Ну, чем живешь?
По губам опять бродила улыбка-маска.
— Тем же, — сказал я, — но работаю над тем, что ты мне сказала в прошлый раз.
Ее взор засиял, как будто в нем зажглись звезды.
— И как успехи?
— Очень медленные.
— Но я и говорила, что быстро не будет.
— А как твои дела?
— Все замечательно. Вчера поступило интересное предложение из вашего главного театра. Они ставят «Спящую красавицу» на современный лад. Мне прислали сценарий. Синопсис мне понравился. Возможно, я возьмусь за его постановку. Интересно попробовать себя в более традиционном жанре.
— Уверен, что декорации будут круче, чем пьеса.
— Не преувеличивай мои таланты, — коротко усмехнулась она.
— А вообще… как все?
Это был дурацкий вопрос, и звучал он не менее глупо. Взгляд Элены задержался на моем лице, и она спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Твою жизнь. Ты никогда не рассказываешь о себе. В смысле… про свои дела.
Она плавно положила голову на сложенные руки и спросила:
— И что же ты хочешь знать?
Ма́стерская игра в вопросы. Что я мог ответить? Твое детство? Проблемы? Какая ты на самом деле? Кто твои друзья? У тебя есть кто-нибудь? Любила ли ты?
Элена неотрывно смотрела на меня, и свет плескался в ее глазах пополам с тьмой. Кажется, она все-таки умела читать мысли, потому что поняла, к чему я клонил.
— Да, вижу, что ты имеешь в виду. Это нечестно, разумеется. Ты оказываешь мне доверие, которого я к тебе не проявляю.
— Я не формулировал это как обвинение. Это твои слова. Просто… хочу знать о тебе больше. Если это не наглость.