— Когда мне было двадцать три, в Кельне прошла моя первая большая выставка. И после нее я спонтанно отправилась в страну моей мечты. Помню, как ходила по их набережной и радовалась как ребенок… И сколько бы ни прошло времени… Есть вещи, которые нельзя разлюбить.
Она вдруг слегка тряхнула головой и сбросила с себя давнее воспоминание. В этот момент тягучая атмосфера чего-то утраченного пропала, словно ее выключили. Реальность менялась вместе с ней.
— Просто вдруг вспомнила, — пожала она плечами. — Как успехи в школе?
— Нормально, — отмахнулся я. — Что же произошло в Хельсинки?
— Много хорошего, — на губах снова проступила улыбка из тумана.
Но я помнил ее выцветшее лицо и атмосферу черной, жгучей тоски, от которой в комнате словно потемнело.
— Мы все о чем-нибудь вспоминаем, — пробормотала она. — Вот ты, например, вспоминаешь о своей девушке?
Мастер по переводу стрелок. Она словно брала реванш этим вопросом за свою минутную слабость, в которой проступило что-то личное. То, как она сейчас поступила, было нечестно.
— Иногда, — уклончиво ответил я, — уже не чувствую ничего. Как будто это было несколько жизней назад.
— Но ты хотел бы ее увидеть?
— Не знаю. Может, и хотел бы. Но что потом?
— А что если бы она осталась? Что если бы она вернулась к тебе навсегда?
— Я… не знаю.
Мне не хотелось такое даже представлять. Потому что я бы тогда оказался в страшно неудобном положении и кому-то в итоге было бы больно и обидно. Скорее всего, Алине. Потому что я ее уже отпустил.
— Как ты себе представлял развитие ваших отношений?
— Никак. Я жил моментом.
— И это правильно. Но ты понимаешь, что вы были разными, — вместо ответа сказала она, — хотя сначала тебе казалось, что разница — ничто.
«Казалось?» — хотелось спросить мне, но вместо этого я согласился — правда, чуть поразмыслив. Да, я постоянно думал, что разница между мной и Алиной слишком ощутимая, но закрывал глаза… Может, Элена это имела в виду?
— В общем, так, — наконец-то ответил я. — Она была из очень благополучной семьи.
— Не только ведь это. Ты часто говорил, что у вас возникали споры по мелочам.
— Ну… я думаю, это нормально. Все люди о чем-то спорят.
— С годами такие мелочи становятся серьезным камнем преткновения. Я поняла, что твоя девушка любила брать инициативу в свои руки. Есть такой тип людей. Ей нужны были вожжи над тобой.
— Возможно, — осторожно кивнул я.
Мы уже минут пять не смотрели друг на друга, но фразы энергично перекатывались между нами, как мячик.
— Но она с тобой не справилась бы, — отрешенно пробормотала Элена. — Сначала ты сам делал бы все, что она скажет, а потом взбрыкнул бы и ушел от нее. Такой у тебя характер.