Так кто же все-таки она — эта всесильная Мнемозина — память, без которой невозможно наше с вами полноценное существование?
Со словом «память» каждый из нас познакомился еще в самом раннем детстве. Не многим счастливчикам удалось избежать обидных и в ряде случаев необоснованных упреков: «У тебя совсем нет памяти»; «Что у тебя, память совсем отшибло?»
Часто мы не задумываемся о значении некоторых слов, прочно вошедших в нашу речь. Вот и слово «память». Кажется, ясно, что это такое. А тем не менее законченного определения памяти, как ни странно, до сих пор не существует. Обычно определяют память как способность нервной системы (точнее, головного мозга) воспринимать окружающую действительность, запечатлевать ее в нервных клетках, хранить воспринятые сведения, а затем по мере необходимости воспроизводить их.
Получилось, как видите, довольно громоздкое определение. Однако без любой из этих составных частей — воспринятая головным мозгом информации, ее запечатления, хранения и воспроизведения — памяти быть не может. Допустим, что мы в состоянии воспринимать воздействующие на нас раздражители, но запечатлеть их не можем. Само собой понятно, что одно восприятие — это еще не память. Если головной мозг и воспринимает, и запечатлевает воспринятое только на какое-то мгновение, а на длительный срок не сохраняет, — о памяти тоже говорить не приходится. Но если головной мозг все же запечатлевает воспринимаемые им раздражители, хранит их, а воспроизвести не может? Допустимо ли это называть памятью? Очевидно, что нет: раз мы не обнаруживаем, что воспроизводится, значит, нет никакой уверенности, что что-то может храниться в тайниках нашей памяти. А раз нет намеков на хранение в мозгу информации, то полностью исчезает уверенность в ее восприятии и запечатлении. Другими словами, без последнего процесса сразу рушится все определение памяти.
А где именно, в каком из отделов мозга хранится память? Где находятся «сейфы» Мнсмозины? Ученые резонно рассудили, что если такие сейфы расположены в строго определенных местах, то, разрушив или удалив соответствующие структуры мозга, мы тем самым сделаем животное неспособным обучаться или помнить то, чему его обучали ранее. Приступили к экспериментам. Одним из первых исследователей центра памяти был американский ученый К. Лэшли. Он вырабатывал у крыс различные виды рефлексов, после чего начинал разрушать у них мозговые образования. Каково же было удивление ученого, когда выяснилось, что разрушение даже большой массы мозга практически не сказывалось на проявлении у животных предварительно выработанных навыков. Нобелевский лауреат А. Эдриан также попытался провести анализ закономерностей проявления условных рефлексов у животных, у которых разрушались или удалялись различные мозговые структуры. Одновременно он проанализировал влияние многочисленных нейрохирургических операций на память бальных. Вывод крупнейшего нейрофизиолога был такой: память в мозгу хранится везде и в то же время конкретно нигде! Ответ точный, но малоутешительный. Зато есть о чем думать.