У забора три курумских бронехода. Два встали, один заскочил в «ворота». Идет ко мне. Поднимает манипулятор. Сейчас…
Рев… Бронеход-нарушитель разрывает на части. Летят в стороны корпус и оторванные опоры. Рельсотрон разгоняет снаряд до нескольких махов. Удар его страшен. А тут очередь…
Уцелевшие бронеходы бегут прочь. Хорошо рванули. Успеют добежать до канадской границы[17]. Сажусь, опираясь о землю рукой. Та дрожит. Поворачиваюсь к холму.
Ко мне бегут двое. На них военная форма и береты. Подбежали и встали напротив.
— Милашка?
С трудом стаскиваю шлем.
— Он! — восклицает одна из женщин. — Что у тебя с лицом?
— Били…
— Сучки! Ну, мы вас!.. — она грозит кулаком в сторону границы. — Идти можешь?
Мотаю головой. Меня подхватывают под руки. Не ведут, а, скорее, несут. Перед глазами встает склон холма. Он крутой, покрыт серой травой. На Орхее зима. Темнота…
* * *
Автомобиль замер у казармы, Гайя выбралась наружу. От крыльца метнулась фигура в форме.
— Дому председатель! За время моего дежурства происшествий не случилось. Докладывает кап Сейя Вар.
— Где Милашка?
— Наверху.
— Чем занимается?
— Поет.
— Поет?
— Так точно, дому. После прорыва он спал. Затем встал и поел. Девочки попросили спеть.
— Веди! — приказала Гайя.
Они вошли внутрь. На второй этаж вела лестница. Подойдя к ней, Гайя услышала пение:
— Спой о том, как вдаль плывут корабли,
Не сдаваясь бурям,
Спой о том, что ради нашей любви
Весь этот мир придуман.
Спой о том, что биться не устает
Сердце с сердцем рядом,
Лишь о том, что все пройдет,
Вспоминать не надо…
Голос у певца был бодрым. Гайя покачала головой и стала подниматься. На втором этаже она прошла коридором и стала в дверях. Небольшой зал был полон. Пограничницы сидели и стояли. Перед ними на стуле устроился Влад с риком. Он пел. Гайя присмотрелась. Выглядит здоровым, хотя на лице следы от побоев. Ссадина на лбу, бурые полосы на кончике носа, пожелтевший синяк под глазом. Одет в мешковатый комбинезон незнакомой расцветки. На ногах – ботинки. «Форма бронеходчиц Курума», — догадалась Гайя. Влад ударил по струнам.
— Все пройдет: и печаль и радость.
Все пройдет, так устроен свет.
Все пройдет, только верить надо,
Что любовь не проходит, нет…
Он закончил петь и улыбнулся аудитории. Пограничницы зааплодировали. Некоторые визжали от восторга. Одна из них взглянула на дверной проем и вскочила. Аплодисменты и крики стали стихать. Женщины встали.
— Дому председатель!..
— Отдыхайте! — сказала Гайя и пошла к Владу.
— Здравствуйте! — улыбнулся он. — Вы Гайя Лорн, председатель Совета безопасности?
— Да, — кивнула она. — Я за тобой.