– Когда мне рассказали о тебе, я подумала, что единственным способом с тобой познакомиться будет явиться в ресторан одной. Я тут уже с неделю тебя караулю. Что-то ты припозднился, Гузман, – с упреком произнесла она.
– Прошу прощения, – пробормотал он в свое оправдание, не понимая, за что, собственно, извиняется.
– А скажи-ка, мой мальчик, ты мог бы рассказать настоящую историю? Под настоящей я не имею в виду правдивую – я уже слишком стара для такой жестокой штуки, как правда, – но такую, что входит в брюхо, прежде чем подняться к сердцу. Одну из тех, что волнуют до дрожи и в то же время занимательны и трогательны, как никакие истории в мире.
– Что же это за история? – спросил Гузман, которому впервые самому стало любопытно.
– Ясное дело, моя.
Ее звали Эва Мольнар, родом она была из Венгрии, и ей исполнился девяносто один год. У нее тоже была своя страсть, свое наваждение: альпинизм.
За долгую жизнь она совершила столько невероятного…
Покоряла самые неприступные вершины мира, принимала вызов самых крутых и смертельно опасных скальных стенок. Ей удалось побороть боль и нечеловеческое напряжение, удалось устоять перед зовом пустоты, призывавшей сдаться. И все ради того, чтобы полюбоваться пейзажем, доступным взглядам лишь немногих избранных.
«Ибо гордость, когда смотришь на мир сверху вниз, стоит жертв».
И тем не менее ни одна из побед Эвы Мольнар, даже самых значительных, не нашла места в исторических книгах; ни горные проводники, ни шерпы не упоминали о ней в своих рассказах. Ее восхождения не вошли даже в отчеты коллег-альпинистов.
– Да потому, что я женщина! К чему задавать глупые вопросы? – ответила она Гузману, который спросил почему.
Женщинам не положено пробовать свои силы в занятиях, являющихся прерогативой мужчин. Это могло вызвать подозрение.
– Если мужчина что-то совершает, а потом то же самое следом за ним делает женщина, достижение обесценивается, разве ты не знал?
– Но это не так.
– Тогда дай мне сигару, и я тебе покажу, как проходит желание курить.
– А вы курили когда-нибудь?
– У меня осталось только одно легкое, второе коллапсировало[6] на высоте три тысячи метров, когда я пыталась подняться на Пунчак-Джая[7].
– Еще одна причина не курить сигар.
– В юности я курила сигареты с шалфеем, которые специально для меня готовил мой друг родом с Востока. Однажды мы учили тюленя курить эти сигареты.
– На Востоке тюлени не водятся.
– А с чего ты взял, что это был действительно шалфей?
Гузман сразу сообразил, что с ней придется вести непрерывную борьбу, а учитывая ее характер, победить ее будет нелегко.