Налет окончился, и стало страшно. Почему-то показалось, что все погибли, и только он, Костя, остался жив. Но вот осела пыль, рассеялся мрак, и в глубокой щели оказался Александр Иванович Фомин. Это он, наверно, рванул за руку. Затем Костя увидел Надю и еще нескольких бойцов. Среди них стоял Зернов. Косте стало неловко перед опытными, закаленными в боях защитниками Сталинграда, хотя они смотрели на него как на главного героя. Кто-то даже сказал:
— Храбрый парень, это он помог тебе, Надя, сбить самолет…
— Знаю, — ответила Надя и, улыбнувшись Косте, собралась было поздравить его, но к ней подошел Фомин и сказал что-то такое, что она, помрачнев, стала оправдываться перед ним: — Извините, Александр Иванович…
За нее заступился Зернов. Он прибежал сюда в самый разгар бомбежки. Костя сразу смекнул, зачем он здесь. «Не зря же Надя платочки ему стирает».
Из оврага вышли четыре танка. Грозно рявкнув моторами, они промчались мимо зенитчиков.
— Сейчас будет атака…
Зернов снял пилотку и, сунув ее в карман, попросил у Нади свою бескозырку. Она была без ленточки. Надя, бросив смущенный взгляд на Костю, как бы мимоходом сказала:
— Еще сырая, не высохла.
— Ладно, на голове высохнет, — ответил Зернов.
Надя с грустью посмотрела ему вслед.
— Морская душа, — одобрительно сказал кто-то из зенитчиков.
Фомин взял Костю за руку и повел его в другую сторону.
Надя проводила их до расщепленного тополя, который после этой бомбежки еще больше накренился в сторону переднего края и словно угрожал врагу своей острой, как стрела, вершиной.
— Куда же мы идем, Александр Иванович? — спросил Костя, оглядываясь на тополь.
— Ко мне в блиндаж, чай пить…
Но не успели они и сесть за стол, как пришел связной и вызвал Фомина к Титову.
■
— Александр Иванович, получен орден Отечественной войны I степени на имя Пургина Петра Петровича. Давайте вручим его на вечное хранение сыну — Пургину Константину Петровичу, — предложил Титов.
— Прошу вас, делайте это без меня, — ответил Александр Иванович.
— Почему? Наоборот, я хотел просить вас. Вы же педагог.
— Поэтому и прошу: вручайте без меня…
Они посмотрели друг другу в глаза и с минуту стояли молча. Наконец Титов решил:
— Ладно, пошлите его ко мне. — И, проводив Александра Ивановича взглядом, он прошелся по блиндажу раз, другой…
Думая о Косте, он вспомнил свою семью — жену и семилетнюю дочь. Они остались в Белоруссии. Об их судьбе Титов ничего не знал. Пограничный поселок был занят фашистами в первый же день войны. Но Титов верил, что со временем Красная Армия вернется туда и он найдет их.