Иван Иванович, покопавшись во внутреннем кармане, что-то показал милиционеру. Андрей не видел, что представил для освидетельствования своей личности случайный знакомый, но поразился мгновенному перевоплощению блюстителя порядка. Мент побледнел, выкатил в испуге глазки, прогнулся и подкинул к козырьку руку.
— Хочешь сказать что-то еще? Или есть какие-то проблемы? — глухо проговорил Иван Иванович.
— Нет. Никаких проблем...
— Ну, тогда гуляй отсюда, — заключил пассажир и, обратившись к Андрею, позвал: — Пошли!
Повариха до краев наполнила тарелки борщом с солидным куском мяса, навалила толченки, придавила ее неимоверной котлетой. Попутчики сели за столик у окна и неторопливо приступили к трапезе. Из посудомойки вышла та самая молодуха, которую Андрей видел несколько раз в зале ожидания. Она стала собирать с соседних столиков грязную посуда, поглядывая на обедавших.
Андрей вдруг поймал себя на мысли, что уже где-то видел ее. Девушка тоже как-то странно посмотрела на Андрея. Их взгляды встретились на несколько мгновений. Густо покраснев, молодуха отвела свой испуганный, взволнованный взгляд в сторону и загремела тарелками.
— А что, Андрей, хороша невеста? — хитро улыбнувшись, во всеуслышание проговорил Иван Иванович, качнув головой в сторону девушки.
— Угу! — согласился Андрей, не раскрывая набитого рта.
Он еще раз посмотрел в сторону суетящейся поварихи, быстро прожевал и высказался:
— Хороша-то, хороша, но у нас в Чибижеке лучше!..
В ту же секунду столовая утонула в грохоте. Андрей увидел разлетающуюся по полу посуда, что выронила из рук молодая повариха.
В следующее мгновение он едва успел вскочить на ноги, стараясь поймать падающую ему на грудь девушку. Цепкие руки молниеносно обвили его шею. Что-то далекое, хорошо знакомое, желанное и любимое нервным импульсом раскололо его очерствевшее сердце. До боли знакомый голос свежим ветром прояснил память.
— Андрей! Андрейка! Андрюшенька!!! Милый!!!
Андрей узнал этот голос, узнал вьющуюся из-под платка косичку, узнал трепет нежных рук, обвивших его шею. И когда он осторожно оторвал от своей груди мокрое от слез лицо, то узнал родные глаза Машеньки.
Они неторопливо шли по набережной. С верховьев Енисея дул холодный пронизывающий ветер — верный признак подступающей зимы. По могучей реке с легким шорохом плыла комковатая слипшаяся масса шуги. Отражающиеся в воде свинцовые облака придавали Енисею хмурый вид.
Андрей с восторгом смотрел на степенный Енисей, который уверенно продвигал на север холодные воды, истоки которых — в недрах глухой восточносаянской тайги. Он впервые в своей жизни видел столько воды.