«А ведь в этих водах течет Чибижек, Балахтисон, Шинда, Кизир... Как странно, что такие маленькие реки собирают такую немыслимую силу!» — думал он, вновь и вновь окидывая взглядом великие воды батюшки Енисея.
Маша держалась за его руку и сумбурно, торопливо рассказывала долгую историю своей жизни за эти десять лет. Ей хотелось представить Андрею все как можно точнее, но краски смешивались, мысли путались, рассказ получался сбивчивым.
— Да, я была права! — говорила Маша. — Я все правильно рассчитала. Я знала, что ты когда-нибудь все равно поедешь через вокзал. Со всех направлений люди едут через Красноярск. И те, кто воевал, и те, кто был в лагерях... Первые годы после отъезда из Чибижека я бегала на вокзал каждый день, все ждала тебя. А потом поняла, что лучше всего устроиться на работу. Вот почему я и попросилась мыть посуду, ведь все приезжающие и уезжающие заходят в столовую на обед. Там я проработала восемь лет, Андрейка!
Андрей улыбался словам Маши и крепко обнимал ее за плечи. Его сознание все еще не могло справиться с происходящим. Андрей все еще не мог полностью осознать свалившееся на него счастье.
— Вот мы и пришли! — вдруг сказала она и кивнула головой на дом у дороги. — Здесь мы живем. Пошли домой!
Андрей оценивающе посмотрел на небольшой старый домик и, повинуясь руке Маши, вошел следом за ней в ограду.
Что-то далекое, душещипательное всплыло в его памяти. Ему показалось, что это он уже где-то, когда-то видел... Хлопнувшая за спиной калитка... Дощатый тротуар... Покосившееся крыльцо... Лежащий под стрехой ключ от дома...
Он вошел в прихожую, снял телогрейку и шапку. Пока Маша суетилась, накрывая на стол, он осмотрел единственную комнату и, вернувшись на кухню, присел на табурет у печи.
— Можно, я закурю? — вдруг спросил Андрей.
— Ты куришь?.. — замедлив суету, без упрека, но с грустью в голосе спросила Маша.
Вместо ответа Андрей достал из кармана портсигар — память Каленого — и, щелкнув крышкой, вытащил папироску. Пока он прикуривал, на крыльце послышались торопливые шаги, протяжно заскрипела входная дверь. Андрей вопросительно посмотрел на Машу. Она в свою очередь выглянула в прихожую, кому-то улыбнулась и, неторопливо приблизившись к Андрею, присела рядом на стул. Андрей замер в неведении.
Из прихожей слышались какие-то непонятные звуки, затем что-то бухнуло об пол, раздались негромкие, но торопливые шаги, и в дверном проеме появилась девочка. Серое, защитного цвета платьице, черный передник, на груди пятиконечная октябрятская звездочка, большой, едва не касающийся пола портфель в руке.