— О, — тупо отвечаю я.
Подойдя к кровати, я беру свою подушку. Поднеся ее к носу, я все еще могу почувствовать родной запах, который хоть и слабо, но сохранился с тех времен. В одно мгновение я просто начинаю рыдать и не думаю, что когда-нибудь смогу остановиться.
— Прости! Это тролль, я клянусь, что это тролль, — поспешно говорит Эйон.
Я присаживаюсь на край кровати и сильнее прижимаю подушку к груди.
— Ребята, подождите внизу, — приказывает Бреннус.
Когда они выходят, он садится на кровать рядом со мной, притягивая мою голову себе на грудь. Я очень долго плакала, а Бреннус все это время гладил мои волосы. Он не говорит ничего, чего я могла бы ожидать от человека. Он не обещает мне, что все будет хорошо, или, что скоро все наладится — во всяком случае, не на словах. Но, даже если он ничего из этого не говорит, я разделяю с ним свою боль, позволяя ему видеть меня уязвимой, и он это принимает, о чего я чувствую себя немного лучше.
Когда я перестаю плакать, он вытирает мои слезы, и говорит:
— Это твоя комната. Ты можешь приходить сюда, когда пожелаешь, но, когда ты спишь, я хочу, чтобы ты была в моей комнате. Там, я и парни можем лучше тебя защитить. Это облегчит работу охране, и я, работая в офисе, смогу находится рядом с тобой. Ты понимаешь, что я говорю? — спрашивает меня он.
— Да, Ты сказал мне, чтобы я спала в твоей постели, — угрюмо говорю я, глядя на его красивое лицо, в то время как он улыбается мне.
— Совершенно верно, — соглашается он. — Ты, должно быть, голодна. Пойдем, покормим тебя.
Глава 14
Ангел и родственная душа
Я беру еще один шот, и указываю на пустой стакан стоящий на баре.
— Еще, — говорю я, видя, как скептически смотрит на меня бармен.
— Почему бы тебе не прекратить, милый? Похоже ты славный парень. И у тебя такое чистое лицо. Я не хочу наблюдать за тем, как с тобой случиться что-то плохое, — говорит она с жалостливым взглядом.
— Тогда не смотри, — бормочу я, наблюдая за тем, как она наливает мне еще один шот Джони Вокер Рэд*.
Ставлю стакан обратно настойку, я краем глаза замечаю движение. Смотрю на табурет рядом со мной, на него, словно материализуясь из воздуха, садиться Рид. Я напрягаюсь, но ничего не говорю. В любом случае, о чем говорить? Она ушла, по крайней мере сейчас, мы позволили ему забрать ее.
Я позволил ему забрать ее.
— Рассел, сейчас полдень, — не глядя на меня, говорит Рид.
— Спасибо Биг-Бэн, почему бы тебе не вернуться в парламент, к которому ты принадлежишь. Беги — это значит быть хорошим мальчиком, — отвечаю я, потягивая ранее заказанное пиво.