— Или просто потому, что ее больше не волнует, что с ней будет? И, если дело в этом, то почему ей все равно, что с ней будет? И не важно, как я смотрю на все это, я продолжаю возвращаться к этому, — говорит он, переворачивая стакан и ставя его передо мной.
— Ты думаешь, я знаю ответ? — сердито спрашиваю его я.
— Нет, я знаю, что ты этого не знаешь. Но кто-то же это делает. Я просто жду, что кто-то придет и укажет на это, — глядя на меня, говорит он.
— Удачи с этим, — отвечаю я, надеясь, что он скоро уйдет.
— Нет, она не позволит тебе уйти, — бормочет он себе под нос. — Она по-прежнему нуждается в тебе, даже тогда, когда ты ей больше не нужен, — говорит он.
— Откуда ты знаешь о том «что мне нужно» — отстранено спрашиваю его я.
— Ты знаешь, что она сделала, когда узнала, что ты у Ифрита? — риторически спрашивает он. — Она позволила Ундине по имени Сафира унизить ее, чтобы Сафира не обиделась на нее и помогла тебя спасти. Она лгала мне и Зи, она пошла против всех мер предосторожности, которые мы создали, чтобы защитить ее, а потом она заключила сделку с Gancanagh, чтобы они спасли тебя от Ифрита.
— Я никогда не просил ее делать хоть что-то из этого, — бормочу я, чувствуя, будто он ударил меня.
— Нет, ты и не просил, но она будет делать это снова, — без тени сомнения говорит он.
— Откуда ты знаешь, что я не выбирал эту миссию? — спрашиваю я.
— Во-первых, она рождена для этого, а во-вторых, она никогда не сидит в баре в полдень, пока ее родственная душа нуждается в помощи, — отвечает он. — Ты не обязан здесь быть… может быть, ты чувствуешь какую-то вину? Если ты не собираешься ей помочь, почему бы тебе просто ее не отпустить?
Я указываю пальцем на него.
— Рид, это бред! Ты несешь полную чушь! Я знаю, что ты украл ее у меня, и это твой способ избавиться от меня, — обвиняю я.
От его спекуляции я хочу причинить ему еще больше боли.
— Как можно украсть родственную душу? Ты задавал себе этот вопрос? Это невозможно, и еще, она отчаянно меня любит, я никогда — никогда не мог понять, как такое возможно. Она выбрала меня. Я не знаю почему, но я благодарен ей, и я сделаю для нее все… даже буду разговаривать с тобой — если это спасет ее.
— Я собираюсь вернуть ее, Рид, — мягким тоном обещаю я, глядя в его глаза, чтобы он знал, что я не играю.
Рид опасливо сужает глаза.
— Она связана со мной, она давала мне клятву вечности. Она моя…, - и он произносит какое-то слово на ангельском, которое я не понимаю.
— Она клялась мне много, много раз, в течении многих жизни, так много, что я даже не могу сосчитать, и она моя родственная душа, и я верну ее, — уверяю его я.