— Чего ты хочешь от меня? — ответил Ландсберг неуверенно-усталым голосом. Такие разговоры с дочерью всегда лишали его спокойствия.
— Деньги на стол!
Отец и дочь тотчас сдвинули кресла и начали торговаться. Высокие стороны весьма охотно шли на уступки.
Когда пришли к взаимопониманию и Ландсберг, подписав документ, опустил крышку своего американского бюро, Мэри, довольная победой, поцеловала отца в лоб.
Райт написал Пикоку и получил очень вежливый ответ, а также несколько рекомендательных писем. Одно из них было очень ценным. Лорд Карнарвон[12] уже много лет занимался раскопками и имел богатый опыт. Несомненно, дружеское поручительство такого светоча науки, как Пикок, обеспечит Райту самое любезное отношение со стороны лорда.
«Я не имею ни малейших сомнений, — писал Пикок, — что лорд К., мой добрый приятель, окажет Вам всемерную поддержку. Он располагает точным планом действий и план его настолько обширен, что охватывает все неисследованные участки. Ваш земляк Шенфельд работает вместе с лордом на территории, которую тот уступил ему для раскопок. Карнарвон располагает хорошо подготовленными и вышколенными работниками, которыми он может частично поступиться, если позволит ход работ.
Меня живо заинтересовал папирус, попавший в Ваши руки. Однако имя Нефрет, как Вы сами знаете, мало о чем говорит. Оно такое же распространенное, как у нас — Мэри или в Германии — Гретхен. „У нас, у вас…“ Меня радует мысль, что в жилах моего молодого, но уже знаменитого коллеги течет английская кровь. Я верю в Вашу путеводную звезду.
На основании присланных фрагментов, которые Вы успели запомнить, можно заключить, что Нефрет являлась, вероятней всего, дочерью какого-либо придворного, а возможно, и самого фараона. Не исключено, что она идентична Нефернефрузе — пятой дочери Эхнатона; последняя родилась за четыре года до смерти отца, а затем жила у своей сестры Ан-хес-анпа-атон, жены Тут-анх-амона. Быть может, судьба Вам улыбнется и благодаря удачному стечению обстоятельств Вы обнаружите ее мумию и тексты ее стихов? Вы добудете славу первооткрывателя старейших литературных памятников! Если же подобных источников (один из которых, по счастью, попал к Вам) окажется не так много, Вы все равно сумеете на основании их доказать, какое чистейшее вдохновение жило в этой египетской поэтессе и как понятны нам и сегодня попытки поэтического высказывания, отделенные от нас бездной трех тысяч лет…»
Найти гробницу Нефрет и ее поэзии! Вдохнуть безмятежно-нежное веяние ее любви!
Эта мысль проснулась в Райте, как мечта о желанной встрече. И с этой минуты его прежде смутное желание обрело отчетливую форму: цель — найти Нефрет. Волнение юношеских лет, когда он пережил короткий роман с молоденькой дальней родственницей — теперь, как любовный пожар, озарило всю его душу.