— А насчет воспоминаний, Вера, — продолжал Блут, — у вас разве никогда не было чувства, что вы все это когда-то уже видели?
— Это вы о синдроме déjà-vu? — усмехнулась Вероника.
— И где доказательства того, что ты действительно вспомнил что-то, а тебе не показалось, что ты что-то вспомнил? — подхватил Граф.
— Мы зря обсуждаем память в качестве функции души, — сменил тактику Блут. — За память отвечает мозг. Душе предназначается другое.
— И что же? — подзадоривала его Вероника.
— Любовь, ненависть, да многое, в общем-то, — ответил Блут. — Одним словом, душа предназначена для проявления чувств, Вера.
— Но это уже не есть бессмертие, господа, — произнес Граф. — Его вообще нет, ибо почему тогда человек так страшится смерти? Почему перед ее лицом он становится жалок до такой степени, что забывает про все свои добродетели: достоинство, честь, долг?
— Ну полно, господа! — воскликнула Вероника. — Наш разговор опять скатился к одной теме. Я больше не желаю говорить о смерти.
— Ваши желания — закон для всех присутствующих, Ника, — произнес Граф и скрестил руки на груди. В отличие от Блута, использовавшего в обращении к Веронике первую часть ее имени, Граф применял вторую — «Ника». — О чем же вы поведаете нам сегодня, любезнейшая?
— А я надеялась, что хотя бы сегодня меня избавят от роли рассказчицы, — улыбнулась Вероника.
— Я как раз пытался, но мне опять не позволили, — продолжал обижаться Блут.
— Ника, у вас наверняка есть мечта? — спросил Граф.
— Как же можно задавать такие бестактные вопросы, сударь? — возмутился Блут. — Вера, вы совершенно не обязаны отвечать.
— Отчего же, господа? — Вероника кокетливо повела плечами. — Мечта у меня, как и любого человека, безусловно имеется, и я не делаю из этого тайны. А мечтается мне — объехать весь мир, собственными глазами увидеть чудеса света. Как это было бы прекрасно!
— Ничего невозможного, чтобы воплотить в жизнь, — заметил Граф. — Но любое путешествие рано или поздно утомляет, хочется где-то остановиться. Где бы хотелось жить вам, Ника, в какой из стран?
— Сложный вопрос, Граф, — рассмеялась девушка. — Придется ответить, что в Эльдорадо.
Граф одобрительно крякнул и поклонился.
— Где это? — не понял Блут. — Я, признаться, запамятовал.
— Если б знать, — усмехнулся Граф. — Боюсь, на картах этого государства не сыскать.
— Колонизаторы думали, будто нашли мифическую страну, когда обнаружили, что у индейцев майя посуда и прочая утварь из золота, — добавила Вероника.
— Их постигло разочарование, — ухмылялся Граф.
— Не те ли это индейцы, — быстро оправился от смущения Блут, — что построили пирамиды до самого солнца?