. Я сама привозила архитекторов из Бостона, и в целом на ремонт у меня ушло почти два года, зато теперь у нас есть прекрасный дом! А площадь его мы сумели увеличить за счет этажности — там целых четыре этажа, знаете ли! — да еще и из-под дома какое-то количество земли вынули, и получилось, что в нем даже не четыре, а
четыре с половиной этажа, и выглядит он потрясающе. И по выходным мы теперь можем принимать сколько угодно друзей. А вскоре мы туда переселимся, как только на пенсию выйдем. Да, вскоре. Ричард очень устал от сложившейся ситуации. К тому же теперь за счет медицины толком не проживешь.
— Давайте вернемся к этой вашей девушке, к Энни, — сказала Дотти.
Выражение лица у Шелли мгновенно стало иным.
— Ну, ее вряд ли можно было назвать девушкой, хотя выглядела она молодо. Да, она действительно выглядела как юная девушка. — И Шелли, помолчав, неторопливо продолжила рассказ об Энни Эплби. Уже темнело, когда в холл гостиницы вошел мистер Смол, и Дотти сразу заметила, как неприятно он был поражен тем, что его жена столь непринужденно болтает с хозяйкой гостиницы «B&B», а перед ними на столике чашки с нетронутым остывшим чаем. Он что-то быстро сказал Шелли и сразу прошел к себе в номер. Шелли, украдкой улыбнувшись Дотти, мгновенно собрала вещички и последовала за ним.
* * *
Энни Эплби в значительной степени соответствовала тому описанию, которое дала ей Шелли: Дотти отыскала в Интернете интервью с ней, несколько посвященных ей статей и отзывы в блогах, а также, разумеется, фотографии. Эта девушка, безусловно, обладала исключительной внешностью. У нее не было того открытого сияющего выражения лица, которое часто свойственно актрисам, словно они хотят, чтобы это активно излучаемое ими сияние непременно добралось до сердца каждого — пусть даже и с фотографии. В этом смысле актеры очень похожи на детей, думала Дотти. Во всяком случае, те актеры, которых она видела на экране телевизора или в сети, когда они давали на редкость глупые ответы на еще более глупые вопросы интервьюеров. Но на тех актеров Энни была совсем не похожа. На нее, казалось, можно было бы смотреть вечно, но так и не узнать того, что тебе очень хочется в ней понять, поскольку она не собирается тебе это позволить. Дотти находила подобное свойство натуры весьма привлекательным. Она чувствовала, как, должно быть, мучаются психотерапевты с такими пациентами, как Энни, — когда, скажем, каждую неделю пациент просто молча смотрит на врача, сидя в противоположном углу, или лежа на кушетке, или делая еще что-то, что там обычно полагается делать тем, кто посещает психотерапевтов. Актрисой, впрочем, Энни перестала быть уже давно. И Дотти не сумела найти никаких сведений о том, чем она занимается в настоящее время.