Наташа открыла квартиру и вошла.
— Бабуль, я дома, — громко сказала она.
— Как хорошо, Натусечка, — послышался старческий голос из соседней комнаты. — Проходи, как раз поможешь.
Наташа скинула сандалии и прошла в комнату, где бабушка обычно принимала посетителей. Вот и сейчас в потертом кресле сидела женщина со скорбным лицом. Ее вытянутая нога с толстыми растопыренными пальцами и раздувшейся воспаленной щиколоткой лежала на низкой скамеечке. Бабушка сидела на полу, поджав под себя ноги. В руках она держала литровую банку с водой, в которой то и дело смачивала морщинистые пальцы и брызгала на ногу сидящей напротив женщины.
— Внученька, будь дóбра, — обратилась она к Наташе, — там у меня в комоде… Ну знаешь где. Тряпочки красные, заговоренные. Вставать тяжело. Принеси, моя хорошая.
Наташа молча подошла к комоду, выдвинула второй ящик и взяла красную выглаженную тряпицу из стопки. Она вернулась к бабушке и села рядом.
— Помолимся, деточка, вместе, — сказала бабка, принимая тряпицу.
Наташа сложила руки, закрыла глаза и монотонно зашептала молитву. Бабка взяла клочок бумаги в клеточку, весь исписанный кривым почерком, уложила его на больную щиколотку женщины и начала оборачивать красной тряпицей, распевно приговаривая что-то себе под нос. Когда с бинтованием было покончено, старуха взяла банку, кряхтя, встала и принялась обильно обрызгивать женщину водой.
Раздалась механическая трель. Наташа открыла глаза и перестала шептать.
— Поди, милая, открой. Кого, прости господи, принесло в такой момент? Всех прогоняй.
Наташа пошла открывать дверь. Там оказалась соседская бабка с пятого этажа.
— Мариванна, бабуля сейчас занята. Попозже приходите.
Соседке объяснять не пришлось. Та только благоговейно перекрестилась и побрела на лестницу, постукивая костылем.
— Ну кто там? — спросил голос из комнаты.
— Мариванна приходила, — крикнула Наташа, а сама пошла на кухню. Открыла холодильник и принялась изучать банки с варениями и солениями, размышляя, чем бы перекусить. Бабка в коридоре провожала пациентку, давая той добрые напутствия на дорожку. Хлопнула входная дверь, и она появилась на кухне с пачкой мелких купюр в руках. Послюнявив пальцы, она два раза пересчитала деньги. Убедившись, что все верно, бабка закатала деньги в пояс передника.
— Ну что милая, чаю попьем? Я блинков напекла.
— Блины — это хорошо, — Наташа заметила блюдо на подоконнике и закрыла холодильник. Она взяла чайник и подошла к раковине.
— Вот ведь неладная, — проворчала бабка и села у стола.
— Кто, бабуль?
— Да эта Мариванна. Глаз у нее плохой. Все шастает. Дома ей не сидится, прости господи. Пойду к ней сейчас за семенами.