Люк приводит в тоннель, идущий в противоположные стороны - под Москву-реку, с одной стороны, и к Успенскому собору, с другой стороны.
Дьяк Макарьев направился тем путём, что ведёт к собору. Он мог выйти в собор и тем ограничиться, но личное любопытство, разбуженное всем виденным, повлекло его дальше под землёй, мимо собора, по направлению к кремлёвской Алевизовской стене вдоль р. Неглинной.
Дьяк Макарьев, один-одинёшенек на большой глубине, шёл всё вперёд, охваченный жутким чувством и еле освещая путь фонарём. На свет фонаря налетали тучи летучих мышей, то и дело задевая дьяка по лицу и руками [423].
Дьяк Макарьев походя, на глаз, установил ширину и высоту тоннеля (3х3 м). Дьяка повергло в немалое удивление плоское перекрытие тоннеля из белокаменных плит. Другая особенность тайника, дьяком подмеченная, что в своей части, параллельной кремлёвской стене, он, одной левой своей стороной, просто примкнут к Алевизовской стене. И третья особенность - на известных промежутках под Алевизовской стеной Кремля сделаны пустоты или камеры (6х9 м) с коробовыми сводами. Одна из таких камер в районе Троицкой башни оказалась закрытой железной дверью с висячими замками и проёмными «чепями». Вверху, над дверями, дьяк заметил два оконца без слюды, за железными решётками. Как-то приспособившись, Макарьев смог через решётки осветить внутренность камеры. Глазам его представилась необычная картина: камера до самых кирпичных сводов («до стропу») была загружена таинственными коваными ящиками! Что в них? Дьяк, конечно, не мог себе уяснить. Он был убеждён в одном, что ящики были не пустые.
Дальнейший путь дьяка тоннелем вдоль Алевизовской стены привёл его в башню «Тайник» (Собакину), в герметически закупоренное, со сферическим сводом, круглое помещение. Влево виднелась широкая кирпичная лестница вниз, на дно тайника, в кирпичном дне кругло чернела вода итальянской цистерны Солари. Прямо перед ним манило к себе узкое отверстие потайного хода в стене. Он поднялся по узким ступеням (до 18) и вышел на первый этаж круглой Собакиной башни. Там и тут по двухметровым стенам башни зияли большими отверстиями ниши.
Дьяк, оглядевшись, пошёл по направлению к одной из них, выводившей в крепостной ров на Красной площади. Ныне ниша эта замурована; тогда она имела дверь. Спустившись на дно полувысохшего рва, кое-где ещё блестевшего на солнце лужицами воды, дьяк Макарьев благополучно взобрался на противоположный берег рва и вступил в так называемый тогда Точильный ряд.