Мёртвые книги в московском тайнике (Стеллецкий) - страница 93

Нет сомнения, что Иван III перевёз в Москву Новгородский архив […], а Василий III - Псковский.

Архивы князей Суздальских, Тверских, Рязанских, князей Казанских и Астраханских также не были оставлены без внимания.

Всё это должно было поступить именно в царский архив.

На это указывает и то, что в царском архиве дела по внешним сношениям Москвы сохранились в отличном состоянии и полноте, но в них зачастую отсутствуют подлинные грамоты к царям иностранных государств - очевидно, потому, что они хранятся в царском архиве вместе с другими, очень важными, но для справок ненужными документами...» [379].

Белокуров упоминает о библиотеке и архиве Грозного, но лишь для того, чтобы назвать несбыточной мечту их найти. Так думало подавляющее большинство учёных 50 лет тому назад; так думают ещё многие, но... их ждёт приятное разочарование.

«Позволим себе,- скажем словами первого учёного адепта подземной библиотеки академика А. И. Соболевского,- надеяться, что голоса скептиков в этом деле не помешают произвести поиски в Кремле. Думается, что результаты этих поисков, как бы ничтожны они ни были, всё-таки будут более ценны, чем результаты производимых у нас ежегодно раскопок курганов и могильников, и не потребуют больших издержек, чем эти последние» [380].

Глава XIV. Драма жизни Ивана Друкаря

Предтечи

ХV век в Москве, как и вообще в Восточной Европе,- это век великих перемен и переворотов как в жизни экономической, так и в социальной и культурной.

Быстрый рост Московской, национально определившейся, хотя и молодой ещё, державы, поставил на очередь между другими и ряд культурных проблем, в том числе и вопрос о книгопечатании,

В XVI в. публицистика обходилась рукописными копиями. Иначе обстояло дело с книгами религиозного содержания, которые переписывались тысячами, но при этом портились через ошибки и переделки безбожно, о чём свидетельствует сам Иван Фёдоров: «Мали обретошася потребни, прочи же вси растлени от переписующих».

Когда об этом осведомился Иван Грозный, он стал «помышлять, как бы изложити печатные книги, якоже в Греках и Венецыи и во Фригии и прочих языцех». Таким образом, московское правительство в лице царя пришло к убеждению, что книги необходимо печатать. [...]

Окончательно решено было основать типографию на государственный счёт около 1552 г. Долгожданный в Москве печатник явился, можно сказать, случайно. [...] В мае 1552 г. в Москву был прислан от датского короля Христиана III миссионер Ганс Миссенгейм или Бокбиндер (переплётчик книг).

Сам Христиан был благочестивый лютеранин и надеялся направить по путям реформации и московского государя. Об этом король выразительно пишет в своём письме к царю, которое сохранилось до наших дней.