Над городом возвышался древний собор, который находился на другой стороне улицы. Джулия внимательно разглядывала его, стоя возле лавки. Горящие будто драгоценные камни, средневековые стекла собора были недавно заменены обыкновенным стеклом, ибо Оливер Кромвель и пуритане с подозрением относились ко всему, что напоминало им о католицизме, дух которого они старались истребить в английской церкви. Они разбили прекрасные расписные стекла, которыми люди восхищались с древних времен. Алтарь был осквернен, статуи епископов низвергнуты и уничтожены. Потом в соборе навели порядок, там стали проводиться пуританские богослужения, которые длились порой более чем три часа и не сопровождались игрой на органе.
Судя по тому, как была одета Джулия, она, несомненно, принадлежала к роялистской семье. Она расстегнула ненавистный ей простенький плащ, под которым носила богато расшитое платье, какое родители-пуритане ни за что не разрешили бы надеть своим детям. Однако Джулия предпочла бы, чтоб ее одежду не украшали ленты. Их было слишком много, и они ей просто надоели, потому что постоянно терялись или рвались, когда она лазила по деревьям или ныряла в дырки заборов. Они цеплялись за ветки, если Джулия скакала верхом. Ее платье из желтого шелка было расшито голландскими тюльпанами, бутоны которых, равно как крошечные литья и стебельки, были вышиты весьма искусно. Ленты с вышивкой считались редкостью и очень высоко ценились. Нелегкое это занятие — вышивать по лентам. Но Джулия с удовольствием избавилась бы от всех этих лент.
— Когда ты только родилась, — как-то рассказывала ей бабушка, — твоя колыбелька была вся затянута лентами, так что тебя в ней и не видно было.
Конечно, бабушка просто необидно шутила, и мать Джулии при этом улыбалась. Но сама девочка не сомневалась в том, что здесь есть доля правды.
Джулия с сожалением вздохнула, подумав о том, что вот сейчас мать снова купит ленты.
Но вдруг ее внимание привлек жемчужно-белый пони. Сверкая серебристой гривой и помахивая хвостом, он не торопясь двигался по Западной улице. Верхом на нем сидел черноволосый темноглазый мальчик в высокой шляпе с пряжкой, в коричневой бархатной куртке и бриджах. На вид он был старше Джулии года на четыре. Он прямо и раскованно держался в седле, как будто с младенчества занимался верховой ездой. Рядом с ним, сидя верхом на серой лошади, ехал офицер парламентской армии, который, скорее всего, являлся отцом мальчика. Всадники приближались. Джулия с восторгом смотрела на них, не замечая, что привстала на носки, чтобы лучше видеть восхитительного пони.